– Позволено ли мне будет спросить, – нарушил тот, наконец,
тяжелую тишину, давившую отчего-то не столько на совесть, сколько
на уши, – какого черта вы там устроили, а?
«Собеседники», двумя столбами застывшие в центре кабинета, не
сговариваясь, решили не позволить. Иначе с чего бы им строить из
себя молчаливых рыб, рыбьими же взглядами пялясь прямо перед собой?
Причем Эрик не сомневался – именно у него это получается особенно
впечатляюще, благодаря напрочь заплывшему левому глазу.
– То есть говорить мы не будем? Так? – демонстративно заломил
бровь капитан, в очередной раз остановившись напротив и смерив
обоих мрачным взглядом. – Прикажете верить тому, что два летуна не
поделили какую-то шлюшку?
– Шлюшка не наваляла бы нашему любителю распускать руки, – не
выдержал Эрик.
– Заткнись! – выцедили рядом сквозь едва приоткрытые губы. Оно и
понятно – если те разбиты в кровь, только так, обычно, и
выходит.
– Ага-а, – протянуло начальство, покачиваясь с пятки на носок и
обратно. – А вы, лейтенант Гуттен, получается, защищали девичью
честь?
– Никак нет! Всего лишь помогал ей учить манерам эту жертву…
э-э… флирта.
– Хотите сказать, – в очередной раз поиграл бровями капитан, –
что морду лейтенанту Радему набила дама?
– Так точно, – лихо и с удовольствием гаркнул Эрик, – А в
следующий раз, уверен, набьет младенец.
– Ты уже вырос, детка, – хиленько огрызнулся рыжий, пользуясь
секундной озадаченностью начальства.
– Так я и не про сегодня…
– Молча-ать! – не выдержал капитан. И во вновь упавшей на
кабинет тишине вынес вердикт: – Выговор! Обоим. Со штрафом в
половину жалования и отстранением от полетов на неделю!
– А можно все жалование, но без отстранения? – не удержался
Эрик.
– Можно! Лейтенанту Гуттену штраф в размере месячного жалования
и двухнедельное отстранение от полетов. Лейтенант Радем, а у вас
особые пожелания будут?
– Никак нет! – злорадно открестился тот с таким энтузиазмом, что
на побитой губе лопнула едва затянувшаяся корочка.
– В госпиталь! Оба! Сейчас! – снова разъярился капитан при виде
набухающей красной капли. – И чтоб не смели больше светить в части
увечьями от дамского маникюра!
– Дамских каблучков, вообще-то, – педантично поправил Эрик,
выскакивая в дверь кабинета вторым, и сноровисто прикрывая за собой
створку. А потом развернулся к опередившему его Ральфу. – Да уж,
лейтенант, драпать вы горазды...