— Пока ищешь, снимай штанишки, — ведьма улыбнулась, да взгляд
вниз опустила. Прямо на его мужское достоинство.
— Бабушка Яга, я… — он осёкся.
Ягда как будто невзначай браслет для контроля потрогала. Раб
намек понял, да только во взгляде переменился - злым стал,
отстранённым.
Ведьма стала песенку веселую напевать, пока травы смешивала, да
смеси странные готовила, а раб в одних трусах стоял посреди
комнаты.
— На-ка, выпей, — она протянула ему склянку с синей жидкостью,
он сразу ее опустошил, опосле поморщился.
Ну да, на вкус не очень было, зато какие свойства -
восстанавливает силы, ускоряет заживление, улучшает сон… Но Ягда
решила, что рабу об этом знать необязательно.
— Бабушка Яга, это что? — все же спросил он.
— Это, милок мой скелетообразный, превосходное зелье для силы
мужской, — ведьма выразительно на его пах посмотрела, — А то мне
кажется, у тебя с этим проблемы имеются.
По скулам раба пошли желавки. Он выглядел так, будто вот-вот и
наброситься на Ягду, вот только вряд ли от чувств нежных. Она даже
на всякий случай защитные чары наложила, но раб лишь прожигал
ведьму взглядом полным ненависти.
Ягда к скляночкам любимым отвернулась, да едва от хохота
сдерживалась, благо спиной к милку скелетообразному стояла.
Единственное, что ее выдавало - трясущиеся плечи.
– Бабушка Яга, у тебя припадок? – сквозь зубы прошипел раб.
– Старость это, милок скелетообразный, старость, – сдавленно
проскрипела ведьма.
Все, необходимое она подготовила, да оставила остывать. Встала
старуха прямо перед рабом и давай руками по его телу водить -
немного силы живительной вливая, заодно отметила, что раб весьма
быстро идет на поправку. Он яростно засопел, но не противился
ведьме. Только во взгляде к ненависти еще и презрение
добавилось.
Ягда на него посмотрела, да мило улыбнулась. Мило - в ее
понимание, а для него улыбка 120-ей бабушки едва ли выглядела
“мило”.
– Милок скелетообразный, не противься, хорошо?
Раб ничего ей не ответил, лишь продолжил на нее зло зыркать, да
еще сильнее зубы сжал. Ведьма вплотную к нему подошла, она почти
чувствовала его дыхание у себя на макушке.
Видимо, раб ожидал многого от своей хозяйки. Много, но не лоз,
которые оплели его тело и стали крутить как марионетку. От этого
даже он глаза вытаращил, но не произнес ни единого звука.