Да уж, славы она добилась неслабой… В нашем поколении, мне кажется, нет человека, который бы ее не знал. И не только в Москве. Но что она теперь падчерица замгена, для меня новость.
Интересно, как давно?
И как это наши сплетники пропустили такой материал? Это же бомба!
И я дурак… Говорил мне Смолин - узнай про невесту, что сможешь. Узнал, блин…
- Да-да, мне повезло. Моя муттер очень удачно вышла замуж второй раз, когда мой папочка свалил в закат со своей тренершей по йоге. Знаешь, я бы посмотрела на то, какие они с ней позы принимали… - похабно хихикает она.
И даже меня дёргает от ее намеков, хотя я далеко не одуванец и даже не потомственный девственник в седьмом поколении. Но Диана умеет сказать так, что все вздрагивают. Она всегда была самой отмороженной из нас. Конченой… Собственно, потому и была заводилой, душой всех наших школьных тусовок. Она умеет веселиться. На грани.
- Ну, Арсик, ну че ты такой кислый? Ты же знаешь, я этого не люблю, - театрально сводит брови.
- Ты в курсе зачем мы здесь? - спрашиваю хмуро.
Лично я не вижу повода для веселья.
- Конечно. Это же была моя идея.
- Твоя?! - повышаю голос.
- Не ори. А то папочка подумает, что ты против. Он не терпит, когда отказывают его маленькой принцессе.
- Ты не его принцесса.
- Уже его, - самовлюблённо улыбается Диана. - У него от первых двух браков только парни. И все ниочемные неудачники. Отбросы. Я - его единственная радость. Он не отказывает мне ни в чем и потакает любому капризу.
- И я - твой каприз? - все же спрашиваю, хотя уже знаю, какой будет ответ.
- Ага. Повезло тебе, Ожегов…
Отворачиваюсь, чтобы не показать, как перекосило меня от ее "повезло".
Мне так повезло при последней нашей встрече, что я до сих пор едва ли не самый дисциплинированный чел в нашем классе. Тот побег из школы стоил мне слишком многого, чтобы я и спустя полтора года, относился к Диане и ее развлекухам иначе, чем с ненавистью.
Отец после того случая вышел из себя, как будто я не из школы сбежал, а возглавил разбойное нападение на один из его банков. Он просто взбесился, орал, что это позор, что я совсем не думаю о нем и его честном имени. Грозился, если нас всех выпрут, он переведет меня в кадетское в какую-нибудь глушь. От юности в сапогах меня пронесло, но папуля этим не удовлетворился и прошелся по мне катком: лишил байка, который обещал подарить на грядущую днюху, отменил поездку на лето на Кубу, о которой я мечтал с тех пор, как мне исполнилось десять, и отнял карманные деньги. Вообще. Под ноль.