Но в этот момент за спиной Новикова
где-то в доме громко хлопнула дверь. Участковый подскочил и
обернулся. Антон, всё это время смотревший на странного прохожего,
тоже глянул на дом.
– Ладно, потом, – пробормотал Новиков
и снова посмотрел на дорогу. Там уже никого не было, парень в
чудно́м костюме исчез. – Куда он подевался?
– А? – Антон подошёл и встал
рядом.
Новиков вышел на дорогу. Посмотрел в
обе стороны и никого не увидел. Перешёл через обе полосы и окинул
взглядом обочину и канаву – ничего и никого. За дорогой росли
кустарники, сейчас покрытые весенними почками, дальше простирался
лесок. Если бы парень направился туда, то явно застрял бы в
ветках.
Новиков вернулся и осмотрел два
соседних дворика таунхаусов. Пусто. Прохожий будто растворился.
– И что бы это значило? – спросил
Новиков, почёсывая затылок. Случайно попал по шишке на ушибленной
макушке, она отозвалась болью. Новиков охнул. И вспомнил, что он
тут не один.
Антон всё это время стоял у машины
Новикова. Увидев, что на него смотрят, подобрался, шмыгнул и завёл
старую песню:
– Домового надо прикармливать
краюшкой каравая. И молочком.
– Осталось испечь каравай, – сухо
отозвался Новиков.
– У нас в магазине продают, – с
энтузиазмом вскинулся Антон. – Своя пекарня. И молоко есть. Козье,
овечье, даже конское, тут же конезавод рядом.
Антон почему-то упорно избегал
прямого взгляда в глаза. Всё отворачивался, из-за чего в стёклах
его очков постоянно мелькали блики.
– Значит, можно на ты? – Новиков
попытался придать голосу дружелюбия.
– А? Да, конечно. Ну, до завтра?
– До завтра. – Новиков пожал
протянутую Антоном руку, и тот засеменил по дороге прочь от
таунхауса.
Новиков долго смотрел на удаляющуюся
фигуру, пока Антон не скрылся за поворотом. Дворы таунхаусов
пустовали. Вечер тёплый, пахнет весной – талым снегом, влажной
землёй и липкой корой деревьев, уже запустивших сокодвижение.
Солнечно, хотя уже вечереет – лесок напротив посёлка таунхаусов
потемнел, и теперь верхние ветви деревьев почти неразличимы на фоне
синеющего неба.
И ни одного человека на улице. Ни
одного ребёнка, а ведь таунхаусы – жильё для семейных. И тишина.
Только ветер слабо шумит в ветвях.
Почувствовав, что шею стало обдувать
ледяным духом, Новиков быстро пошёл к дому. Поставил машину в
гараж. И на всякий случай перепроверил, надёжно ли заперты все
двери и окна в доме.