— Оби?! Оби, ты как?
Открываю глаза. Я в Залах Исцеления. Меня спасли! Учитель
вытащил меня из этого ада! Не бросил, не смирился, не сказал, что
такова Воля Силы! Я ДОМА!
— У…ч…чи…тель?
— Слава Силе! Ты проснулся! — И обнял меня. А я обнял в ответ
одного из немногих разумных, кого я могу назвать родным
человеком.
— Ма…мастер. С…сколько я про…проспал? — Да, что же это такое?! Я
что, стал заикой?
— Ты был в коме 9 месяцев, Оби. — А глаза прямо намокли от слез.
Видно и не надеялся, что я проснусь. Собственно, а почему я… Ах,
да! Лучше уж я этого не вспоминал! Не лучшее воспоминание, чего уж
там. Но… почему я так спокоен? Такое впечатление, что подвернул
ногу, а не прошел через нечеловеческие муки.
— Оби, ответь мне на вопрос. Ты помнишь то, что с тобой
было?
— Д…да м…мастер.
— И, как ты это воспринимаешь?
— Ни… Ни…никак, у…учитель. Я п…прос…то по…помню.
Учитель явно был озадачен моим ответом. Он смотрел на меня с
легким прищуром, но нет-нет, а в его глазах я видел огромную
радость, что я пришел в себя. Ну, относительно.
— Сейчас тебя посмотрит Мара, и мы поймем, что с тобой
происходит. Да и с твоим заиканием надо бы разобраться. А теперь
скажи, тебе чего-нибудь хочется?
— Во…во…ды, у…читель.
— Сейчас принесу.
Учитель пошел к кулеру с водой, что стоял у входа в Залы, а я
стал думать о видениях, что меня посетили. Не мудрствуя лукаво, я
взял свой датапад, лежащий на тумбочке, предусмотрительно
оставленный учителем, и, открыв папку с записями моих видений, стал
заносить туда все, что помню.
Конец POV Оби-Вана Кеноби
***
Слава Силе! Оби проснулся. И хоть мне и говорили, что это вопрос
времени, но вот сколько, никто не знал. Мальчик конечно слаб и сбит
с толку, но при правильном восстановлении через пару месяцев будет
как огурчик. Но больше всего интересно его эмоциональное состояние.
Как будто никто не мучил его в течение месяца: ни духовно, ни
телесно. Такое впечатление, что для него все пройденное — лишь
ночной кошмар. Воспоминание, которое не имеет на него никакого
влияния.
Хотя… Нет. Влияние есть. Уже сейчас я ощущаю, что из него
напрочь испарился юношеский идеализм и максимализм. Это началось
после Тройкена, но сейчас процесс взросления у Оби почти завершен.
Даже появившееся невесть откуда заикание не помешало мне увидеть,
что падаван, который и раньше был очень ответственным парнем,
сейчас и вовсе стал прагматиком. Стали чувствоваться легкий сарказм
и ирония в его словах. Но все же, несмотря на изменения, я понимал,
что передо мной все тот же Оби-Ван Кеноби - немного шебутной, но
добрый и отзывчивый подросток. Я видел, как он общался с друзьями.
Не было неловкости, он смеялся над шутками друзей о его заикании и
сам старался с иронизировать над собой. Это подтверждали ощущения,
что приходили через связь. Кеноби радовался жизни. Он не сломался,
не пал во тьму, а стал еще светлее и морально устойчивее.