Я пыталась скудо-бедно, но успокоить дочь, только в
присутствие хозяина дома это никак не получалось. Медведь сам рулил
ситуацией, ещё больше пугая Таю. Схватил мою руку, бесцеремонно
задрав полу джемпера.
– Прокусил, гадёныш! Надо срочно в больницу,
зашивать...
– Нет! – закричала дочка и толкнула мужчину от меня.
– Нельзя в больницу! Я же говорила!
Антон зашевелил ушами, принимая неведомое мне
решение.
– Опять нельзя? – покосился он на меня, и взор стал
суровее. – Ладно... Я тоже неплохо вышиваю. Тая, тащи чистую воду и
полотенца из шкафа возле уборной, – дочь кивнула и поспешила
выполнять, а я встретилась с пронизывающим, как копьё, изумрудным
взглядом. – Снимай, – чёткое повелел он, глядя на окровавленный
джемпер.
В ужасе похолодела, понимая, что помимо укусов от
собаки, он обнаружит и другие увечья. Тая принесла чайник с водой и
кипу полотенец, сунув Антону.
– Спасибо. А теперь шуруй наверх, в комнату. С твоей
мамой всё будет хорошо. Зашью ювелирно.
– Она же не умрёт? – продолжала переживать
девочка.
– От этого не умирают, не бойся. Я страшнее, –
последнее сказал тише и прямо мне в лицо.
Тая покорилась и убежала вверх по лестнице, а я
исподлобья таращилась на Медведя, не желая
покоряться.
– Я буду молчать. Ни слова не скажу и ни о чём не
спрошу, – пообещал он.
Сглотнула и медленно потянула с себя кофту. Антон
замер, глядя на фиолетово-синюшные росписи на моём теле. Рваные
раны от зубов его живности добавили ещё больше красочности и даже
позитива. В тишине казалось, что слышу, как шевелятся волосы Антона
на затылке. Он в шоке, но сцепив зубы молчит, потому что
обещал.
– У него есть все прививки, не бойся, – наконец
проронил он, аккуратно касаясь влажной ветошью моего бока.
Поморщилась. – Прости, – молвил виновато и продолжил осторожно
промывать рану.
Движения мужчины были плавными и нежными, даже
слегка обмякла. Я бы замурлыкала и уснула, если бы не жжение на
краях моей разодранной шкурки. Однако, жжение вдруг прекратилось, и
я явственно услышала звон металла. Резко приподнялась, обернувшись.
В руках Медведя мерцали изогнутая игла и необычный пинцет. Тут же
всполошилась, но тяжелая ладонь прижала меня обратно на
диван.
– Не хочешь в больницу, терпи меня, – строго сказал
он. – Рана глубокая и рваная, зашивать надо. Без вариантов. Да, не
бойся ты. Не впервые мне. И бывшая моя – медик. Аптечка по высшему
разряду. Всё обезболил и продезинфицировал. Лежи только
смирно.