Профессор, казалось, сейчас лопнет от злости, услышав мои слова:
— Да ты!.. Да за мной бегают первые придворные дамы…
Я преувеличенно внимательно осмотрела свои зеленые ноги:
— Могу их понять. Не отчистите мне ступни, я тоже буду за вами бегать!
Профессора, казалось, хватит удар.
3. Глава 2
Мой первый в жизни хозяин и работодатель оказался не скрягой. И размер жалованья мне положил больше, чем я могла бы мечтать. Впору было благословлять остроухую стерву за то, что оказалась такой внимательной и не дала стянуть у себя кошелек. Теперь можно было не переживать за свое будущее. Да и мелким в приют всегда смогу гостинец передать. К тому же хозяин, окинув меня взглядом, что-то пробормотав себе под нос вроде «Слишком компрометирующе одета», снова принялся копаться в шкафу.
Я, грешным делом, предположила, что у него там ботиночки могут быть припрятаны. Ну, или длинная юбка. Чтобы прикрыть зелень ног. Но хозяин оказался продуманней.
— Есть!
Он вынырнул из шкафа и победно продемонстрировал мне самый обыкновенный стакан. Честно говоря, я обалдела. Зачем? Что такого в пыльном и, будем честными сами с собой, не совсем чистом стакане? Ему пить захотелось, что ли?
— Мариэлла!
— А?
Я подскочила на месте и оторвала взгляд от посуды, настоятельно нуждающейся в помывке.
— Я кому даю? Бери, что уставилась?
— З-зачем?
— Как зачем? — Хозяин удивленно уставился на меня из-под растрепанных прядей. — Пойдем тебя одевать и обувать. А то в мэрии не поймут, если я приведу оформлять на должность помощницы полуголую и босую девицу.
Как одежда связана со стаканом я не поняла, но тару взяла, буркнув себе под нос:
— Вы забыли еще уточнить, что у девицы зеленые ноги. Это в мэрии точно не оценят.
— Да, и это тоже.
Хозяин взял меня за руку и потянул в центр комнаты. А я оторопело заморгала. Ну и слух у него! Даже наш слепой служка, привыкший ориентироваться на звук, и то слышит хуже. Надо, наверное, быть поосторожнее с высказываниями. А то влипну.
Чтобы поставить меня в центре комнаты, хозяину пришлось отпихнуть в сторону массивное кресло неопределенной расцветки. Наверное, когда-то оно было серебристо-голубым. Ничем другим серый, словно присыпанный пеплом цвет я пояснить не могла. Да меня, если честно, цвет и не особо заботил. Просто потому, что я представила, как ставлю эту махину на место. Слова слетели с моих губ сами собой: