Недохозяин взвизгнул и затряс пострадавшей конечностью:
— А-а-а! Мина, убери от меня свое чудовище! Арант, ну что ты стоишь? Скажи ей!
И Арант сказал.
— Шир, ты бы рукой размахивал не так сильно. Кошу может стошнить. Догадываешься, кто в таком случае пострадает?
Очевидно, недохозяин не ожидал от брата подобной подставы. Он замер на месте, выпучив глаза и перестав размахивать рукой, словно собирается лететь. А я получила возможность рассмотреть атаковавшее недохозяина существо. Удивительно, но это оказался дракон! Маленький, правда, не больше дворовой кошки. Наверное, поэтому и зовут его так, рассуждала я про себя, Кошка-Дракошка-Дракоша-Коша.
Я так увлеклась рассуждениями, что не заметила, как высказала их вслух. Меня услышал Арант и хмыкнул:
— Вообще-то, иргу зовут Кошмар.
— Говорящее имечко. — Недохозяин, ворча, протиснулся с висящим на руке существом мимо брата и подошел к рыженькой: — Мина, забирай свое чудовище!
Рыженькая фыркнула:
— Сначала извинись, потом заберу! — Недохозяин открыл рот возразить, но рыженькая торопливо его припечатала: — А будешь на меня бухтеть, я тебе еще и Ершика рядом подвешу!
Я, как зачарованная, смотрела на эту сцену. Вот, значит, как нужно воспитывать мужчин? Ладно, запомним! Хотя, кое-что не давало мне покоя:
— Мина, но ему же больно!
— Кому? — Ведьмочка оглянулась на меня. — Коше? Ничуть! А Ширу ничего не сделается, поверь мне! Ну подумаешь, Коша ему чуть-чуть руку пожует! Так не съест же! А я потом вылечу!
— Ага. — Я окончательно впала в ступор. И, заметив рядом с собой на столе склянки, из которых Мина смешивала мне микстуру, взяла одну: — Вот теперь мне точно требуется успокоительное!
Рыженькая оглянулась как раз в тот момент, когда я опрокидывала склянку в рот:
— Мариэлла, нет! Не смей!
Но было уже поздно. Я проглотила жидкость.
[A1][отсылка к событиям книги «Дело было вечером»] [A1]
5. Глава 4
Я проснулась в состоянии огромного, абсолютного счастья. Хотелось петь и плясать, хотелось обнять весь мир и осветить его улыбкой.
Я с удовольствием потянулась до хруста в костях. И вдруг поняла: я лежу в чужой кровати. И в чужой комнате. В приюте были голые окна, в которые летом с самого рассвета светило солнце, почти черный от старости потолок и десятки узких, похожих на клетки кроватей. А тут…