– Нет, любимый, не надо, мне нельзя, ведь я теперь невеста Христа.
– Милая! Ты же любишь жизнь! Зачем же ты себя похоронила в монастыре? Я думал, что ты обзавелась новой семьёй, но этого я никак от тебя не ожидал!
– Почему не ожидал? Ведь из земных мужчин я только тебя любила. Я тебе никак не могла изменить, не могла изменить своей любви и нашей мечте.
– Катенька, поехали со мной – мы ещё можем быть счастливы! – Андрей молитвенно сложил ладони.
– Андрюша, меня уже и не Катенькой зовут! – укоризненно головой покачала монахиня.
Андрей взял хрупкую руку любимой в свои жёсткие ладони, а она молчала, низко опустив голову. Он ждал её ответа, и наконец она посмотрела ему в глаза и твёрдо произнесла:
– Нет, я не могу.
– Почему?
– Я невеста Христа!
– Разве тебя не могут отпустить?
– Нужно разрешение Владыки.
– Я добьюсь его! – радостно воскликнул Андрей.
– Не надо.
Он оторопел, с удивлением посмотрел на неё.
– Не надо, – повторила она уверенно. – Я не могу так. Я дала обет.
– Откажись от него.
– Ты не понимаешь, – заговорила она возбуждённо. – А кто будет за них молиться?
– За кого? – не понял он.
– За воинов Земли Русской!
– Ну, другие…
– Нет, так нельзя рассуждать. Если каждый так будет думать, то и молитвенников на Руси не останется!
– А наши мечты?
Она опустила голову на ладони и горько заплакала, плечи её вздрагивали от всхлипов. Он нежно, словно маленькую девочку, гладил её по голове.
– Пойми, я теперь ещё сильнее должна молиться – раньше Бога я просила, а теперь должна Его благодарить, я не хочу быть неблагодарной! Я обязана Богу за то, что Он спас моего мужа от смерти. Я обязана. Это – мой долг.
Мать Евдокия и Андрей были так увлечены разговором, что не заметили, как в сквер зашёл Владыка. Монахиня испуганно вскочила с лавки. Затем низко поклонилась ему и почтительно поцеловала Преосвященному руку.
– Слышал о твоей радости, мать Евдокия, – неторопливо произнёс Владыка. – Решай сама. Случай у тебя житейский очень сложный. Но у Бога добрая воля на всё, только помни, что постриг ты тоже по доброй воле приняла.
– Владыка, я уже приняла решение. Я должна теперь ещё сильнее благодарить Бога за чудесное освобождение мужа из плена. Я должна молиться за здравие воинов и за то, чтобы люди отказались от войны! – глаза монахини засияли особым неземным светом.