Отсчет мой жизни начался сначала, когда я добровольно сбежал из Мира Жизни и заново родился в долине смерти, облачившись в бренную плоть.
Это было мое затаенное желание, сознательный, продуманный, тщательно спланированный выбор.
Я неимоверно долго, продуманно, скрупулезно подготавливался и стремился к этому, все предпринимая ради одного этого момента.
Ни о чем не сожалея, не оглядываясь назад я вырвался на волю из Чудесной страны Любви, словно затравленный лесной зверь из ненавистной ему клетки.
И вот наконец я на свободе, весь зримый мир распростерся подле моих стоп.
Наделенный неизмеримым могуществом, чрезвычайной аскетической силою, неодолимый как безбрежный океан я могу сжечь само солнце и сокрушить своею доблестью целую вселенную.
Нет в целом свете такой власти, что способна противостоять моей несокрушимой мощи.
Неистовой силою своей я заставлю трепетать предо мною сам страх и саму беспощадную смерть.
Я словно всемогущий, неукротимый, неудержимый ветер, что бесконечно свободен, удачлив, независим и силен.
Силою своего подвига я переверну весь мир с ног на голову и заново перепишу всю историю бытия.
И я как ураган, как всеразрушающий смерч, как всепожирающее пламя ворвался в царство смерти и пустился в странствия по всему свету, нигде не встречая преград и препятствий на своем пути.
Я безудержно рвался вперед, разбивая, свергая, сметая своей могучей грудью все, что стояло на пути к моему счастью, благосостоянию, благополучию.
Бренный мир зашатался, прогнулся и просел не выдержав моего испепеляющего напора.
И никто и ничто более уже не могло противостоять моей несокрушимой силе, власти, мощи, могуществу, а сама подлая смерть в недоумении опустила свой зловещий взгляд предо мной и сделала шаг назад в сторону, уступив дорогу.
Одаренный отвагою льва, своим величием я был подобен испепеляющему солнцу, красотою месяцу, а блеском всепожирающему пламени.
Легко взобравшись на самую вершину мирского бытия я насмехался над сильными мира сего, заставляя исполнять их все мои прихоти и пожелания.
Движения моих бровей было достаточно, чтобы все вокруг замирало, вздрагивало в благоговейном трепете, почтении и страхе.