Охрана отвлеклась на сигнал тревоги. Фатальная ошибка.
Тело Виктора за сотни часов тренировок приобрело невероятную
гибкость. Сила, ловкость, интеллект и мотивация - у него нет
суперспособностей так что пришлось сломать прежнего себя, жалкого и
бессмысленного, слепого и глухого, как остальные люди миллионера,
проигравшего все состояние в казино Пингвина, и стать машиной
смерти. Неумолимым оружием, воплощенным в тугих жгутах мышц и
сухожилий. С его пиком физической формы, разработанными суставами и
полным игнорированием болевых ощущений перевести скованные
наручниками руки из положения за спиной в положение перед собой
дело пары секунд.
Первый, его вроде бы звали Джимми или Лоуренс, потянулся к
шокеру. Не успел. Тело Заса вбивает его в стену. Эти глаза... кого
бы Виктор не убивал, женщин, детей, стариков, мужчин, негров,
латиносов, белых, азиатов, метисов, мулатов, он видел лишь пустоту
в их глазницах. Тотальное и абсолютное ничто. И это страшно.
Страшно, что они существуют с этим и не способны этого даже
осознать. Заблудшие глупцы...
У него мощные челюсти. Рывок головой вперед, вгоняя переднюю
часть черепа в шею зомби, раскрывая рот. Нитка слюны пачкает
воротник тюремной робы. Зубы впиваются в участок кожи чуть выше
воротника бронежилета. Стиснуть зубы, чувствуя вкус кожи. Сильнее
сдавить, пока в рот не хлынет кровь. И дернуться в сторону, вырывая
шматок мышц и сонной артерии. Кровь пачкает лицо и одежду. Неровным
потоком хлещет на пол и стену. Куски кожи застревают между зубов,
забиваются в глотку, пытаясь спровоцировать приступ
мертворожденного кашля, выворачивающего тело наизнанку. Двести
восемьдесят. Двести восемьдесят спасенных - он запомнит это число и
потом сделает новую зарубку на своем теле, своем трактате о
искоренении пустоты, о безвозмездной помощи слепым дуракам, не
желающим принимать эту самую помощь.
Боль пронизывает все тело, сводя судорогой каждую мышцу. Но этой
боли недостаточно, чтобы вывести из боя инструмент спасения
заблудших человеческих душ. Второго звали Николас. Николас
Родригес, смуглый, крепкий, широкоплечий. Пинок в колено, он теряет
равновесие. Доведенный до автоматизма перехват запястья и
предплечья, кратно усложненный наличием наручников. Залом. Хруст
сустава. Дубинка выпадает из его руки. В охрану Аркхэма набирают
разных людей, с разными судьбами, разным прошлым и разными горячими
точками за спиной, объединяло их ровно две вещи - привычная пустота
и армейская подготовка. Боль и адреналин застилают разум, вбитые
ему в подкорку рефлексы не придумали ничего лучше, как ударить лбом
в лицо своему Спасителю. Хруст носовых хрящей. Брызнула кровь.
Поднимается. Тесный клинч. Пинок коленом в пах. Боль. Он очень
удивился, когда его привычная парадигма бытия дала трещину. Боль -
ничто, иллюзия, созданная пустотой, чтобы сдерживать людской скот в
рабских загонах и мешать Виктору освобождать их. Он преодолел
боль.