Как раз в тот самый год Защитник взял с меня одно обещание…
Я дал ему слово, что помогу хотя бы одному человеку на этой Земле разобраться в себе и в том, что важно на самом деле.
Меня зовут Савва Скорин. И у меня есть история…
1 сентября 1987 года, после первого в моей жизни школьного учебного дня, готовясь ко сну, я в очередной раз увидел его… Как и прежде, я не испытывал ни страха, ни паники. От него исходило необъяснимое тепло и спокойствие, а еще – невероятной силы доброта… Вот и сейчас я с любопытством рассматривал его силуэт, опасаясь только за то, что стоящий в тот вечер в другом конце комнаты незваный гость будет потревожен моим пристальным взглядом и также незаметно исчезнет, как и появился.
Утром следующего дня, на этот раз выполнив свое обещание, моя Мать – невысокая стройная женщина с красивыми чертами лица – все-таки повела меня на прием к районному врачу-психиатру. Уже давно немолодой худощавый мужчина высокого роста с лысоватой головой и красным, как у банщика, лицом сначала молча посмотрел на меня, не проявляя никакого интереса, а после, задав пару странных вопросов моей Матери, вежливо попросил меня на время удалиться. Закрыв за собой дверь кабинета, я присел на стоящую возле больничного цвета стены деревянную скамейку и, скрестив под ней ноги, стал терпеливо ждать. Напротив, на такой же скамейке ожидал своей очереди круглолицый мальчик, возрастом чуть старше моего, в сопровождении не менее круглолицей Мамаши. В течение какого-то времени он пристально смотрел на меня, после чего резко поднял руку на уровень глаз и, указывая пухлым пальцем в мою сторону, произнес:
– Скажи, чтобы он замолчал! Он – болтун! Мама, он – болтун! Скажи, что я не хочу его слушать!
Мать мальчика, как хлопочущая наседка, крепко обняла его и принялась успокаивать. Спустя минуту из кабинета психиатра вышла теперь уже моя Мама. Глаза у нее были заплаканными, а в руках она держала свой белый носовой платок и мою новенькую медицинскую карточку.
– Все, плохо? – спросил я у нее.
– Ну, что ты, родной?! – с очевидной грустью ответила она. – Доктор сказал, что ты у меня – особенный мальчик… Только это и сказал… Не обращай внимания на слезы… Это, я так радуюсь за тебя! – продолжила Мать, даже не пытаясь взглянуть в мою сторону.
И мне сразу стало легче, хотя я и почувствовал, что в этот самый момент она была не совсем искренна со мной. А, возможно, совсем не искренна. В моем детстве были две вещи, которые я не выносил больше всего на свете: когда плакала моя Мать и когда в моих карманах не было ни копейки.