Моллой поспешно потушил сигарету, выбросил её в окно, спрятал фотографию во внутренний карман пиджака и быстро обдумал план своих действий. Подбодрив самого себя пару раз, Моллой вышел из машины и направился к дому под номером 666 на улице Бахмана. Дом этот ничем от остальных домов на этой улице, да и во всём городе, не отличался. Ну, разве что следили за ним похуже. Взобравшись на крыльцо и не найдя звонка, Моллой не сильно, но весьма настойчиво постучал в дверь. Казалось, что в доме никак не отреагировали на его стук, но как только он решил постучать ещё раз, да как можно более настойчивее, дверь в дом распахнулась.
Человеку на пороге было лет двадцать, он был высок, невероятно бледен и улыбался белоснежной улыбкой. И судя по одежде, мода последних ста лет прошла как-то мимо него.
– Добрый вечер, – голос парня можно было бы описать как пустой и холодный, словно эхо, которое отскакивает от металлических стен большого зала и никак не найдёт себе место.
– Добрый, добрый, – небрежно бросил Моллой. – Вы позволите зайти?
– Что простите?
– Я спрашиваю, могу ли я зайти? Ну так как?
– Вы вообще кто такой? – С лица парня уже успела исчезнуть доброжелательная улыбка вследствие весьма наглого поведения его собеседника. – И что вам нужно?
– Ладно. Тогда начнём заново. Меня зовут Дэниел Моллой. А вы, как я полагаю, Саймон Бельмонт?
Ужасно бледный парень по имени Саймон и по фамилии Бельмонт утвердительно кивнул.
– У меня для вас весточка от старого друга, – продолжил Моллой.
Парень стоял на месте и, по всей видимости, не собирался пускать журналиста в дом, а также собирался закончить их разговор в самое ближайшее время. Но Моллой никогда не получил бы свою известность если бы не знал за какие верёвочки человеческой души необходимо дёргать чтобы добиться своего.
– Это по поводу Энн, – произнёс он вполголоса. – Если вы конечно ещё помните её.
Ход этот был сделан вслепую и Моллой мог лишь надеяться, что он сработает, хотя как он и сам понимал, шансов на это было немного. Бледное лицо человека в дверях абсолютно ничего не выражало, но немного погодя сказало:
– Что ж, тогда проходите.
Прямо в яблочко. Именно то чего добивался Моллой. В принципе теперь все его теории подтвердились и у него оставался лишь один вопрос ко всей этой истории, которую он так жадно принялся расследовать. Но время этого вопроса ещё не подошло и потому он молча следовал за парнем. Когда они оказались в гостиной, Моллой присел на диван, закинул ноги на журнальный столик и выжидающе посмотрел на бледного парня.