С такими мыслями Матвей Фадеевич зашёл в кабинет начальника УНКВД Лупекина.
Пригласив Синцова, присесть, Герман Антонович довольно долго молчал, изучая с ног до головы, не смеющего шелохнуться врида начальника отдела. Наконец, молчание было прервано.
– Ну, что скажешь, Матвей Фадеевич, как спалось, кровавые мальчики не снились? Или вернее будет сказать – девочки?
– Никак нет товарищ майор госбезопасности, не снились, разрешите узнать, а что должны были?
– Ну, ты и фрукт, Синцов. Не раскусил я тебя сразу, не раскусил.
Матвей Фадеевич молчал, непонимающе пожимая плечами, и никак не реагируя на, довольно прозрачные, намёки начальника УНКВД.
– Представляешь, какая незадача вышла, товарищ Синцов. Приехала вчера опергруппа на адрес врага народа Поповой, а задержать её не смогла…– Лупекин замолчал, пристально глядя в глаза врида. Не дождавшись никакой реакции, продолжил.
– А знаешь, почему? Нет, а я скажу. Потому, что эта бухаринская сука была мертва. Представляешь?!
– Никак нет, не представляю.
– Да-да, мертва и не просто так мертва, а убита! И главное подозреваемый есть! Он и зажигалку свою именную около трупа оставил, и отпечатки его кругом. А, что самое удивительное, покойница-то, перед смертью письмо написала, где фактически этого убийцу и назвала. Представляешь, Матвей Фадеевич, не расследование, а просто подарок судьбы какой-то. Единственное, что омрачает, так это нежелание убийцы сознаваться и это, несмотря, на просто массу улик. Что скажешь?
– А кто убийца-то?
– А сам не догадываешься? Нет? Ну, как же, убийца это главный троцкист, он же любовник покойной, полковник Миронов Сергей Платонович.
Неожиданно, Лупекин, что есть силы, врезал кулаком по столу и заорал так, что стёкла в окнах едва не разлетелись вдребезги:
– Смирно!!! Ты мне, что здесь цирк устроил. Говори правду – за что девку убил?!
Синцов, как ошпаренный, подскочил, вытянувшись во фрунт. Взбешённый начальник УНКВД, буквально, уничтожал взглядом подчинённого, подавляя волю к сопротивлению.
– Последний раз спрашиваю, зачем девку убил? Не ответишь, пеняй на себя, я с тобой цацкаться не буду, пойдёшь пособником к своей шайке.
И Синцов рассказал всё…
– С чего это ты решил, что я тебя козлом отпущения выставлю? – удивился Лупекин, – Мне такие работники самому нужны. Так что, не ссы, пока ты со мной, всё будет хорошо. Ну, а если, куда нос свой не туда повернёшь, то уж не обессудь, пощады не будет, всё вспомню. Усёк?