На берегу и на борту брига деловито сновали люди. Завидев Питера, некоторые приветствовали его взмахом руки, другие, находившиеся неподалеку, подходили к нему, пожимали руку, перекидывались парой-тройкой фраз и все с интересом рассматривали меня. К Ван Хайдену тяжелой походкой неторопливо шел грузный человек, при приближении которого все почтительно замолкали.
Это был мужчина лет сорока крепкого телосложения, хоть возраст начинал сказываться на его внешности, у него уже обозначилось брюшко, лицо слегка оплыло. Сквозь черный смоль его волос пробивались серебристые пряди. Одет он был очень прилично, даже богато. Синяя треугольная шляпа с бриллиантовой кокардой, красная куртка с серебряными пуговицами, отделанная золотым шитьем, белая рубаха из тонкого китайского шелка с жабо, черные широкие штаны с карманами, покрытыми вышивкой, и сафьяновые красные сапоги с загнутыми вверх носами.
Он поздоровался с Ван Хайденом, слегка обняв его за плечи.
– Как съездил, Питер?
– Отлично. Есть один англичанин. Если сегодня выйдем, то сможем догнать через пару недель.
– Стоящее дело?
– Даже очень. Особенно пассажиры.
– Ладно, пойдем в шатер, все подробно обсудим.
Он повернулся и пристально посмотрел на меня. От этого взгляда я внутренне содрогнулся. Ничего подобного я никогда не видел. Один глаз его был ниже другого на пару сантиметров, причем нижний глаз был навыкате, и казалось, что вот-вот он вывалится из глазницы. Оба глаза так сильно косили, что невозможно было понять, куда сейчас смотрит их хозяин.
– А это, надо полагать, замена бедняге Пересу?
Он кивнул он в мою сторону. Один глаз его смотрел поверх моей головы, а второй – мимо моего левого плеча.
– Да. Толковый малый. С семи лет в море. Немного подучу его, будет «морским волком».
– Это точно, поможем, обучим, главное, чтобы талант был, – добродушно проговорил мужчина. – Как зовут тебя, сынок?
Я ответил.
– А меня зовут Хорхе Родригес. Я – капитан этой посудины.
Он протянул мне руку. И тут же моя рука попала в стальные тиски его рукопожатия.
– Хорхе Родригес? Знакомое имя.
Я напряг свою память, вспоминая, где я мог слышать эту фамилию.
– Некоторые нехорошие люди еще зовут меня Циклоп, имея в виду мои глаза. Но я не всегда был такой. Это после ранения, полученного мною в одном из боев. Но я на них не обижаюсь. Циклоп так Циклоп.