– Вообще?
– Во всяком случае, не в ближайшем будущем.
– Невозможно! Но ведь это значит… Это значит…
Кристиан съел еще кусочек лепешки.
– Это значит, что мы остались здесь одни, изолированные от всего мира.
Сара закрыла лицо руками.
– Что же мне делать?
Кристиан сделал глоток вина, потом поднял стакан и посмотрел вино на свет. Он уже совсем забыл вкус этого напитка. Мадера. Он привез несколько бутылок отличного португальского вина с войны.
– Почему бы вам не рассказать, что привело вас сюда? Возможно, я смогу помочь.
– Сомневаюсь, – простонала она.
– Расскажите мне, что вас тревожит, – тихо проговорил он. – Мне приходилось помогать леди выбираться из неприятных положений. Правда, это были мои друзья. Но я успел накопить немалый опыт.
Сара подняла голову и несколько секунд его изучала, словно пытаясь решить, можно ли доверять этому едва знакомому человеку. Наконец она вздохнула, оперлась локтями о стол и опустила подбородок на переплетенные пальцы.
– Правда заключается в том, что я за очень короткое время приняла целый ряд неудачных решений и теперь, оглядываясь назад, все больше убеждаюсь, что, вероятнее всего, сломала себе жизнь. Мама всегда говорит, что я слишком импульсивна. Очевидно, она права.
– Способная, но импульсивная, – сказал Кристиан.
– Судя по всему, да, – согласилась Сара и поморщилась.
Кристиан отпил вина и поставил стакан.
– Мне бы не хотелось быть неделикатным, но… вы… enceinte?[1]
Саре потребовалось время, чтобы понять, что он спрашивает, но когда до нее наконец дошел смысл вопроса, Кристиан понял, что ошибся. Об этом красноречиво говорило выражение ужаса на ее личике. И неожиданно для самого себя он почувствовал облегчение.
– Беременна? Что вы! Конечно, нет! – воскликнула девушка.
Кристиан съел еще пару ложек жаркого, после чего заговорил:
– Простите. Но, как правило, столкнувшаяся с такой проблемой молодая леди при первой возможности бежит в Шотландию. Правда, она обычно везет с собой потенциального жениха.
Сара застонала.
– В моем случае все как раз наоборот.
Интригующее признание.
– Что вы имеете в виду?
Она подняла стакан, словно молча произносила тост.
– Знаете ли вы, что имеете честь лицезреть первую красавицу лондонского сезона?
Кристиан насмешливо выгнул бровь.
– Да что вы говорите?
– Ну, сама себя я бы так не назвала, разумеется. По-моему, это ужасно. Но колонки светских сплетен проявляют исключительное единодушие: леди Сара Хайгейт – первая красавица сезона, самая завидная невеста Лондона.