– Неплохое местечко, верно? – произносит Джим вслух. – Даже старик Крогген кажется здесь не таким неприятным.
Питер кивает.
– Я предпочитаю держаться от него подальше, пока он не вернется с обеда, выпив портвейна.
Они обмениваются легкими улыбками и отхлебывают пиво. Джим сидит лицом к мосту, наслаждаясь видом его изгибов и опор, тем, как естественно мост вписывается в поросшие лиственным лесом берега. Питер, как и большинство коренных бристольцев, похоже, просто его не замечает, а Джим каждый раз восхищается творением Брюнеля[8], которое, подобно огромной птице, раскинуло над Эйвоном свои серые крылья.
Когда они впервые зашли в «Белый лев», Питер рассказал Джиму историю про девушку с местной фабрики; обманутая любимым, она бросилась с парапета, но уцелела – широкая викторианская юбка сыграла роль парашюта.
– Умерла, когда ей было восемьдесят пять, – сказал Питер. – При жизни стала легендой.
Джим поежился, вспоминая, сколько раз после возвращения в Бристоль – три? четыре? – бегал ночами по улицам Клифтона в поисках матери. Вивиан уходила из дома босиком, в плаще, небрежно накинутом поверх ночной сорочки. Однажды он успел схватить мать, когда та уже ступила на парапет. Держал за воротник, как кошку за загривок, и старался не смотреть вниз, в глубокую темноту.
Чтобы прогнать воспоминания, Джим интересуется у Питера планами на выходные.
– Особо никаких. Завтра, естественно, буду работать. В воскресенье, может быть, повезу Шейлу куда-нибудь. В Кливдон, например, там по-прежнему хорошо. Прогуляемся, съедим мороженое на пирсе. Всякая чепуха.
Джим видел Шейлу один раз, на дне рождения Хартфорда: широкобедрая, высокая (выше Питера, но их обоих это обстоятельство, похоже, не смущает) кудрявая блондинка с низким голосом и заразительным смехом. Они недавно поженились и живут в маленьком доме в Бедминстере, недалеко от места, где оба выросли.
– Все верно, – с гордостью произнес Питер, представляя Шейлу, – я влюбился в соседскую девчонку. Как здорово, что она в меня тоже влюбилась! А у тебя? – спрашивает он, внимательно глядя на Джима поверх пивной кружки. – Никаких планов? Как дела вообще?
Джим вкратце рассказывал Питеру о своих обстоятельствах: о болезни матери и о решении – хотя про себя называл это иначе – забыть про художественную школу, Лондон и остаться здесь вместе с ней.