Отец показал другую фотографию. Здесь было хорошо видно лицо. Он или не он? Тогда, ночью, он был в бейсболке и солнечных очках. Теперь, при свете дня, лицо и глаза его открыты.
– Ходил тут вчера возле дома, – услышала она голос отца. – Наверняка собирался еще кого-то изнасиловать, я уверен.
Ади не отрывала глаз от фотографии. Слишком резкие, четкие линии. Не так, как той ночью.
– Я пойду в полицию и попрошу, чтобы его посадили пожизненно. Он больше не увидит дневного света, этот негодяй…
Ади не ответила. Фигурой и чертами лица человек на экранчике напоминал фоторобот насильника, который с ее помощью составили в полиции.
– Он был здесь, внизу? – словно очнувшись, спросила Ади.
– Ну да! На улице, рядом с домом. Поди знай, что он задумал и что может случиться…
Девушка отложила фотоаппарат. Насильник ходил возле ее дома. Получается, она могла наткнуться на него?! Она похолодела от страха.
– Этот монстр, он как животное, ничего не боится. Если бы я не проходил тут случайно, если бы не помешал ему… Не хочется даже думать, что он мог бы натворить, – торопливо продолжал отец, твердо решив убедить Ади.
Мысли лихорадочно кружились у нее в голове: а вдруг он снова ее поджидал? Как той ночью? Она сделала все, что он хотел. Позднее Ади не раз пыталась вообразить, что было бы, если б она, пока еще было время, бросилась бежать, или стала бы сопротивляться, или отказалась умолять его. Но нет, она позволила ему делать все, что угодно, играть с ней, как с марионеткой. Конечно, он хочет еще. Недаром той ночью он шептал ей на ухо – еще!
– Ади, дорогая, сделай над собой усилие. Просто скажи мне, и весь этот кошмар останется позади. Ты почувствуешь себя лучше…
Ее глаза наполнились слезами. Она ослабела, запуталась, устала! Просто ужасно устала… Возможно, это он. А может быть, и не он.
– Я не знаю… не знаю… – пробормотала она.
– Это он. В точности как ты описывала в полиции. Смотри. Вот, есть еще фотографии, я много нащелкал. – Отец не желал оставить ее в покое, показывал одно фото за другим.
Ее взгляд был прикован к рукам насильника, рукам, которые душили ее, приставляли нож к горлу.
– Просто скажи, Адинька, просто скажи мне…
Она закрыла лицо руками и разрыдалась. Хотела остановиться, ответить отцу, но не могла.
– Дорогая моя, не молчи… я же для тебя стараюсь…