Родзянко говорил монарху о непопулярности Александры Федоровны в обществе и отстранении ее от государственных дел; иркутский губернатор Пильц – о всеобщем недовольстве и падении престижа власти. Брат Николая II великий князь Михаил Александрович тоже извещал своего венценосного брата о всеобщем недовольстве и необходимости убрать Протопопова и создать ответственное министерство (Миллер… С. 462). Тщетно! Любые костыли помощи Николай II отвергал, полагая, что докладчики сгущают краски, что народ по-прежнему предан ему, что монархии ничто не угрожает. И вот с такими утешительными для себя воззрениями на окружающую обстановку, вопреки увещеваниям министра внутренних дел Протопопова и других представителей ближайшего окружения не покидать столицу в столь трудную минуту, монарх 22 февраля ее покидает, отправляясь в ставку. Подальше от сплетен и интриг! Накануне отъезда, 21 февраля, он обещал премьеру Голицыну самому приехать в Думу (открылась 14 февраля) и объявить о создании ответственного министерства, но вечером того же дня сообщил Голицыну о своем отъезде в ставку. На вопрос Голицына: «А как ответственное министерство?» безответственный царь отвечает: «Я передумал» (Родзянко… С. 47).
По воспоминаниям современников, в последние недели империи люди буквально жили ожиданием чуда. И после отъезда императора 22 февраля в ставку это чудо – в смысле чудовище – выкатилось на улицы столицы. Начался отсчет семи дней, потрясших империю и мир. Очевидцы тех событий приходят к единому мнению, что Николай II в феврале 1917 года едва ли был адекватен и мог понимать суть происходящих вокруг явлений. Если бы понимал, то, чтобы обезопасить свою власть, срочно вызвал бы в столицу надежные воинские части, а 200 000 резервистов направил по назначению и сам бы остался в столице до разрешения всех острых проблем. Но даже эти элементарные для вменяемого правителя шаги не были им осуществлены. Правитель он был действительно никчемный, коль за два месяца нахождения в столице не смог и не пытался разрешить относительно пустячные проблемы. Будь на его месте его более энергичные и дальновидные предшественники, вроде Александра III или Александра II, эти проблемы были бы разрешены в течение недели, если бы и вообще были допущены. А чем был занят Николай II в эти два судьбоносных месяца? Вот дневниковые записи последнего императора о содержательности его времяпровождения: встал, гулял, завтракал, обедал, пил чай, слушал музыку, ходил на новогодние елки, горячо молился, смотрел кинематограф, разговаривал с тем-другим (разговоры были пустыми, ибо на преодоление кризисных явлений в столице никак не повлияли!), читал, крепко спал и т. п. (Дневники императора Николая II. ОРБИТА. С. 616–624). И ни слова о жгучих проблемах страны, требовавших быстрейшего разрешения.