– В редакционной политике планируются какие-то серьёзные преобразования? Может быть, будет больше политики? Одно время, в бытность главредом Сергея Сергеева, журналом очень активно обсуждался русский вопрос…
– Мы по духу державный, имперский журнал. На титульном листе у нас написано: «Журнал русской культуры». Это естественно и нормально. Поскольку сам русский дух – имперский. В нашем многонациональном государстве восемь из десяти жителей – русские. Если мы сможем избежать потрясений и революций, то русские постепенно, в силу самой природы вещей, займут своё законное положенное место. И во власти, и в бизнесе, и в культуре. Вот почему миллиарды долларов вкладываются в борьбу с нами, с нашей великой историей, с нашей культурой, с нашим образованием. Вот почему так массированно и организованно лгут наши СМИ. Механика лжи чрезвычайно дорогая, беспокойная и затратная штука. Нельзя допустить, чтобы Россия осознала себя великой державой, каковой она и является. Нельзя допустить, чтобы русские поняли, что они здесь хозяева. Вот и весь русский вопрос.
– Вы в последнее время перешли к прозе и написали несколько романов. С чего такой поворот?
– Я, перед тем как мне исполнилось 37 (трагически опасный возраст для поэтов), в 1991 году быстро перекинулся на прозу и написал два-три романа. Проскочил.
– А стихи как же?
– Пишу. Не опасно же.
– А что за история была с Литинститутом? Я где-то прочитал, что вас когда-то не хотели принимать, забраковав лирику, и вы подсунули что-то ура-патриотическое, которое было воспринято благосклонно. Или это тоже байка?
– В Литинститут я конкурс творческий прошёл два раза подряд. Но в первый раз поступать не стал. А когда поступил, то после первого курса ректор меня за поведение исключил на год, с условием, что я поеду в промышленный город, буду работать на заводе. И он меня восстановит. Я вернулся после Тракторного завода в Челябинске, где отработал этот год художником, пришёл восстанавливаться. Ректор попросил показать стихи на «рабочую тему». Я соврал, что с собою не захватил, а принесу, мол, как-нибудь потом. «Завтра приноси. Иначе не восстановим…» Пришлось отправиться в книжный магазин, набрать десяток чужих сборников, полночи перепечатывать оттуда. А утром принёс эту подборку. Ректор внимательно прочёл, похвалил и подвоха не обнаружил. Благо у стихов этих был единый стиль. Вернее, отсутствие признаков какого-то бы ни было стиля.