Но сейчас на кону стояло слишком много, проиграть нельзя. Он чувствовал себя идущим по лезвию, понимая, что исполнить задуманное нужно осторожно, не торопясь, дотошно разработав детали. Он подтянул к себе бювар, достал лист бумаги.
Раздумывал, сидя неподвижно и уставясь невидящим взглядом в листок. Выстраивал конструкцию. Потом принялся неторопливо писать аккуратным писарским почерком, нумеруя строчки. Иногда зачеркивал, так же аккуратно и тщательно, как писал. Иногда перечеркивал листы накрест, целиком, и отбрасывал один за другим, пытаясь предусмотреть и продумать запасные варианты… Это было похоже на игру. Он всегда просчитывал варианты на несколько ходов вперед. Была задача, были пути реализации. Главное – исключить случайности. Сейчас же задача усложнилась, так как случайности все-таки возникли. Случайности и непредвиденные обстоятельства, в результате программа может дать сбой. Ну что ж, подумал он, значит, уберем их, только и всего. Непредвиденные обстоятельства и случайности.
Он знал себя и верил в себя, он был одержим сильным чувством – клубком из ненависти, злобы, желания мести… Не сомневаясь, без колебаний, методично шел вперед. Нет, впрочем, слово желание здесь слишком нейтрально и не передает смысла задачи. Он был одержим! Одержим жаждой мести… До бурления крови, до дрожи в руках, до полного помрачения рассудка. Но об этом знал лишь он один. На поверхность не вырывалось ничего. Ничто не выдавало в нем человека одержимого…
Мститель… Так он насмешливо думал о себе. Зорро. Монте-Кристо. Кто там еще? И не вспомнить…
Он снова достал из ящика письмо, перечитал. Застыл, мысленно перебирая в памяти события той ночи – методично, не торопясь, вызывая перед глазами женщину, идущую впереди, потом пустую, плохо освещенную улицу, темные дома – не светилось ни одно окно. И не было ни души. Пустота и запустение. Он не почувствовал чужого присутствия. Его инстинкт самосохранения молчал. Шестое, седьмое и все остальные чувства тоже молчали. И вдруг это письмо… Как гром среди ясного неба! Досадно. Оказывается, его видели. Непонятно. Там никого не было. Он проверил. Заглушил двигатель, погасил фары, сидел, выжидал. Ни движения, ни звука, ни огня. Там нет жилых домов. Охранник? Там нечего охранять. Достаточно сигнализации. Где же был