Однако отказать молодой жене, малодушно ответившей согласием на просьбу наглой коллеги, Зяма не мог и теперь мучительно страдал от болезненного ущемления чувства прекрасного.
А Трошкина, которая фактически уже Кузнецова, даже не взяла с Заразы гонорар за доставку!
– Это твоя ошибка, Алка, – попеняла ей я, потому что Зяма в такой день упрекать молодую супругу не мог, хотя явно был со мной солидарен. – Ты же теперь хранительница семейного очага и бюджета, как же можно было проявить такое неуместное бескорыстие? И по отношению к кому – к Заразе!
– Я больше так не буду, – потупившись, прошептала подружка.
И Зяма, конечно, тут же сказал, что ему совсем не трудно отнести корзинку в самолет, а всего через полтора часа вынести ее оттуда.
Забрать передачку медолюбивые друзья Заразы должны были прямо в аэропорту Тбилиси.
Мы с молодыми условились держать связь по скайпу – беспроводной Интернет у них в отеле был, а подключать роуминг на телефоны ребята не захотели из соображений экономии.
А поздним вечером того же дня на скайп, как уговаривались, мне позвонила рыдающая Алка.
– Зя-а-а-ама пропал! – проревела она, размазывая по лицу несущественные остатки праздничного макияжа.
– В каком смысле – пропал? – уточнила я, подавив всплеск паники.
Воображение схематично, в стилистике комикса, нарисовало несколько картинок:
1. Зяма, танцующий лезгинку с волоокой чернокосой девой в национальном костюме;
2. Зяма, присевший под тяжестью гигантского коровьего рога с вином;
3. Зяма, стремительно улепетывающий обратно в аэропорт с истошным криком: «Хорошее дело браком не назовут!»
– Не знаю я, как он пропал! – провыла Трошкина.
Называть ее Кузнецовой я еще не привыкла, а теперь даже сомневалась, что надо привыкать.
– Три часа назад он вышел купить хачапури и местного вина – и не верну-у-у-улся!
– И не позвонил?
– Мы же роуминг не подключили, – напомнила Алка.
– Так подключи срочно, – потребовала я. – У тебя же есть Интернет, зайди на сайт компании сотовой связи и подключи. Нужно позвонить в полицию и в посольство.
– А он не велел беспоко-о-оиться!
– Кто не велел? Зяма? А как же он это не велел, если даже не звонил? Или он заранее предупредил тебя, что собирается пропасть? – Я уже ничего не понимала.
– Он мне записку прислал!
– Давно?
– Только что!
– Как прислал?
– С каким-то мальчиком. – Алка всхлипнула. – Мальчик грузинский, по-русски не понимает, записку отдал и удра-а-а-ал!