– Все девчонки из Техаса такие? – спросил Мэтт.
– Ну, в чем-то они похожи, – ответил Томми. – Но у Дженни есть своя изюминка.
– Вы, янки, боитесь, что я надеру вам задницы? – хмыкнула я.
Мэтт обернулся и посмотрел на дорогу. Солнце заходило в самом ее конце и будто таяло в земле, словно нагретое мороженое. Мне оно казалось каким-то северным солнцем, не таким, как у нас, в Техасе. Черт, да в Техасе оно было в тысячу раз ярче и горячее. Воздух тут, даже в конце лета, был слегка прохладный.
– Хорошо, – произнес Мэтт. – Она может со мной посоревноваться.
– Я не собираюсь вас благодарить за это, мистер Мэтт, – ответила я. – Блин, какой же ты пижон.
– Не подзуживай, – хмуро бросил Мэтт.
– Если ты не будешь соревноваться со мной, то тогда с кем? – продолжила я. – Здесь больше никого нет.
– Я думал, что выиграю деньги у Томми, а не у девушки, которая любит дергать за ручку КПП.
– О, ты-то уж точно никогда не узнаешь, за то я люблю дергать, Мэттью, – съязвила я.
Он посмотрел на меня кислым взглядом.
– Вот, что у меня есть, – сказала я, сунула руку в карман джинсов и вытащила пачку купюр, вид которой даже лошадь заставил бы задохнуться и прокашляться.
– Здесь, Мэттью, двести баксов. Ты когда-нибудь участвовал в гонках за две сотни баксов?
– Я боролся за деньги в два раза больше этих.
– Значит, ты точно можешь побороться и за двести.
– Мне тошно от мысли, что придется забрать твои деньги, детка.
– Просто покажи, из какого ты слеплен теста.
Мэтт повернулся к Дуэйну и сказал:
– Слушай, у меня всего лишь сто сорок баксов…
– Черт, – сказал тот. – С таким же успехом ты мог бы попросить мою энчиладу[18].
– Да ладно, чувак. Выручи меня.
Дуэйн вытащил из заднего кармана бумажник и достал оттуда несколько купюр. Энтузиазма при этом он проявлял не больше, чем человек, который удаляет верхний слои кожи со лба при помощи пинцета.
– Если проиграешь, вернешь мне вдвое больше, – буркнул он и отдал деньги Мэтту.
– Слышь, мужик, – опешил тот, – как это вдвое больше?
– Ну, ты же твердо уверен в победе?
– Хорошо, – согласился Мэтт. – Хорошо. Вжарим им. Посмотрим, как они справятся с этими заковыристыми поворотами.
– Что еще за заковыристые повороты? – напрягся Томми.
– Да есть парочка, – ухмыльнулся Дуэйн.
– Первый еще ничего, – уточнил Мэтт. – Но затем дорога так сужается, что, кажется, будь на корпусе еще один слой краски – и ты бы стер всю кору с деревьев. Проехать можно, но затем дорога делает еще один изгиб, рядом с карьером. Его называют Поворот мертвеца. Разгонишься слишком сильно – и вылетишь за край карьера прямиком в воздух. Но помрешь не от падения, нет, ты просто утонешь.