Что это за импульс, он выяснил по пути домой. Несколько «шатунов» поймали собаку и поспешно ее пожирали, не обращая внимания на отчаянные попытки животного вырваться. Кэдбери был огорчен страданиями нечастного создания, но не видел никакой возможности их облегчить. Все закончилось за считаные секунды, когда зубы какой-то женщины сомкнулись у собаки на горле. Сумочка все еще висела у покойницы на левом плече, словно некий гротескный рудимент.
Когда Кэдбери вернулся домой, ему пришлось немного пробежаться от бордюра до двери с ключом наготове. Но все равно «шатуны», рассеявшиеся по его лужайке и на подъездной дороге, чуть было не сцапали его до того, как он смог открыть дверь и укрыться внутри. Он хлопнул створкой двери прямо по тянущимся к нему пальцам, отрубив парочку (принадлежали они, судя по их виду, разным рукам).
Телефон разрывался от звонков. Метнувшись поперек комнаты, он поднял трубку.
– Алло? – произнес он.
– Доктор Кэдбери? Ричард? Это ты? – это был старший руководитель лаборатории Грэм Тикер, но голос его был таким высоким, а произношение настолько невнятным, что Кэдбери потребовалось несколько секунд, прежде чем он его узнал.
– Привет, Тикер, – ответил он. – Какие-то удивительно чудны́е вещи происходят. Интересно, ты в курсе происходящего?
– В курсе? Боже мой, Ричард, это… это конец света! Это апокалипсис! Мертвые! Мертвые оживают, чтобы пожирать живых!
– Я знаю, Тикер. Об этом говорили в новостях. И когда я полчаса назад пытался попасть в лабораторию, то увидел, что случилось с Шейлой.
– Шейла. – Казалось, Тикер сейчас расплачется. – У нее же трое детей. Господи Иисусе, что если она заразила и их тоже…
– А что, это инфекция? – прервал его Кэдбери. – Я не знал, что уже нашли официальное объяснение.
Тикер, казалось, его не слушал.
– Но дело не только в Шейле, Ричард, это касается всех. Почти всех. Доктор Хирод, Лоутер, Алан…
– Алан?
– Интерн. Он зашел в кабинет к доктору Хирод, чтобы передать ей почту. Она впилась ему в глотку! Он смог выбраться из кабинета и запереть ее снаружи, но вскоре умер от потери крови… Или… точнее, казалось, что он умер. Мы вызвали «скорую», но никто не приехал. А потом, через час или около того, он зашевелился и снова ожил. Гаррисону пришлось раскурочить ему голову пожарным топором. Это было ужасно. Ужасно!