– Всего лишь приятной? – поддразнил ее Марко.
Странно, черты лица у него были средиземноморские, но акцент явно американский. Он многозначительно глядел на нее поверх бокала, ожидая ответа, и в его глазах плясали шаловливые искорки.
– Ладно, – рассмеялась она. – Только не умри от гордости. Я в прекрасном месте в компании очень красивого мужчины.
– Так-то лучше. Итак, Просто-Имоджин, чем ты занимаешься в Лондоне?
Она чуть не поперхнулась шампанским. Вопрос застал ее врасплох. Мысли метались, пока она лихорадочно придумывала что-то подходящее. Не могла же она сказать такому шикарному мужчине, от которого просто пахло деньгами, что она всего лишь обычный офисный работник и еле дотягивает от зарплаты до зарплаты! Зачем портить магию момента? Почему бы один вечер не пожить так, будто все твои мечты осуществились, не придумать себе новую жизнь?
– Я персональный ассистент. – Звучит солидно и неизвестно, что подразумевает. – А ты?
Она отпила глоток шампанского и поставила бокал на стол. Ей надо снизить темп, иначе она скоро опьянеет.
– Я работаю в индустрии досуга, – так же неопределенно ответил Марко.
– В Америке?
– Это так очевидно? – рассмеялся он.
У него был настолько сексуальный смех, что если бы она не сидела, то ей пришлось бы сесть – так у нее ослабли колени.
– Нет. Выглядишь ты скорее как итальянец.
– Это потому что моя семья с Сицилии. Мой дедушка эмигрировал в Нью-Йорк вместе с бабушкой, когда они только поженились и решили начать новую жизнь.
Он улыбнулся, и Имоджин догадалась, что, должно быть, он их очень любит. Наверное, его семья очень важна для него, раз он говорит о своих стариках с такой же нежностью, с какой она говорит о своих.
– Они открыли кафе в Нью-Йорке и прожили там всю жизнь.
– Это так романтично!
Слова сорвались с языка прежде, чем она успела подумать, но, судя по выражению лица Марко, ему это вовсе не представлялось романтичным. Наверное, ее первое впечатление о нем было верным: этот человек, скорее всего, не нуждался в семье, не верил в романтику и не употреблял слово «любовь».
– Так ты романтик? – с иронией спросил он, подтверждая ее мысли.
Имоджин засмеялась и потянулась за бокалом. Ее возбуждал его дерзкий взгляд и сознание того, что на ней платье, которое больше открывало, чем скрывало. Оно бы больше подошло стройняшке Джулии, но та уверяла, что Имоджин в нем неотразима. Она отказалась даже мерить его и напомнила Имоджин, что та поклялась, что не позволит насмешкам Гэвина над ее фигурой заставить ее стесняться своего тела.