Хорт повернулся к Белому Клыку, но
колдун лишь мотнул головой: следов магии нету.
— А в том сундуке что? — кивнул
атаман в сторону второй телеги, на которой стоял один лишь сундук,
примотанный тонкой цепью.
— Э… Там… Там тоже книги, — почему-то
замялся дед.
— Да? Эй, Бритва, пока Ловкач Гарри в
холодной яме сидит на крысиной диете, ты у нас за замочного
мастера. Ну-ка, поковыряй замок и проверь, что там за книги
такие.
— Я… Простите, может лучше не надо? —
попытался было возразить историк, но было уже поздно.
Бритва вытащил из кармана увесистую
связку отмычек всевозможных форм и размеров. Внимательно осмотрел
замок и выбрал среди отмычек что-то, больше напоминавшее кривой
штопор, чем ключ. Поплевав на кончики пальцев, взломщик взялся за
дело.
— Мне кажется, лучше этого не делать,
дело в том, что этот сундук является собственностью Ригийской
Академии Магии, и вполне возможно, что… — снова заговорил старик,
но закончить свою мысль не успел.
Позади обоза раздался громкий треск,
и в спертом от жары воздухе запахло весенней грозой. Пораженный
ударом молнии, ударившей из замка, Бритва отлетел в придорожную
траву и катался по ней, корчась от боли.
— Да что ж это за день сегодня такой
каббров!? — отчаянно воскликнул Хорт. — А ты за каким каббром
молчал?
— Но позвольте! Я-то как раз и
пытался предупредить, но вы даже слушать не стали!
— Что ты там насчет магов шептал?
— Этот сундук и его содержимое
принадлежат Ригийским архимагам. Наверняка на нем есть защитные
чары.
— И что в нем такого важного?
— Я не знаю. Мне его передали уже в
запечатанном виде и сказали, что внутри находятся ценные книги.
— Эй, Малыш, ну-ка… — дал знак атаман
одному из разбойников — широкоплечему детине, на добрых полголовы
выше самого Хорта, которого можно было с легкостью принять за
подмастерье кузнеца.
Громила подошел к массивному на вид
сундуку и с легкостью приподнял его над телегой.
— Легкий, атаман. Точно не
золото.
— Ладно, проверьте, как там наш
цирюльник, не помер еще?
— Жив я, жив, — раздался стон Бритвы.
— Я уже привыкший. Руки только трясутся, так что не скоро я за
ножницы да бритву возьмусь.
Глядя на этого лысого, как колено,
увальня было сложно поверить, что он когда-то считался одним из
лучших цирюльников Кияжа. Если бы не его страсть к спиртному да
хорошей драке, то был бы сейчас он не Бритвою, разбойником с
большой дороги, а хозяином какой-нибудь стригарни в столице. Но
после того, как цирюльник едва насмерть не прирезал сына одного
дворянчика, осмелившегося насмехаться над лысиной Бритвы, дорога в
большие люди ему была заказана. Хорошо еще, если удавалось хотя бы
на малый сезон наняться в какую-нибудь цирюльню подмастерьем. К
счастью, встреча с Хортом стала для него той самой соломинкой для
утопающего, а виртуозное владение холодным оружием не раз и не два
спасало жизнь как самому Бритве, так его собратьям по придорожному
ремеслу.