Постой, что там говорил Григорьев про
Некрасовский оркестр, который сегодня играет клавирные тетради Жака
Дювли? А что, если туда же пойдет и этот самый Кузякин? Ведь это
его тема.
Я глянул на время. Концерт должен
начаться через полчаса. Еще можно успеть. Если найду там
Григорьева, то через него разыщу и самого Кузякина. А там посмотрю
что за парень собственными глазами.
Я быстро собрался и рванул в Зимний
дворец, где выступал сегодня Некрасовский оркестр.
Народу оказалась там много. И билеты,
ожидаемо, все раскупили. Ситуация была патовой и пришлось
импровизировать. Цепким взглядом я увидел среди толпы грустного
паренька с цветами. Я подошел к нему, осторожно
поинтересовался:
— Не пришла?
— Не пришла, — вздохнул тот. — Я
пригласил, цветы купил, хотел удивить. Все-таки, оркестр. Билеты
купил. А она...
— Понимаю тебя, не самое приятное,
что может случится. Но ты не переживай. Значит так судьбой
уготовано. Послушай, есть предложение. Продай мне один билет, я
тебе даже сверху немного накину. Выпьешь вина, забудешь о той, кто
тебя кинул. А там, глядишь, и кого нового встретишь.
Парень задумался.
— Хорошо, только есть условием.
— Какое?
— Купи два билета.
— А зачем мне два?
— А зачем мне один? Я все равно на
эти фортепияны не пойду. Я ведь впечатление хотел произвести. А
теперь... Два часа эту тягомотину слшать — нет уж!
— Мне один билет нужен.
— Тогда ищи кого-то другого!
А парень не промах.
— Ладно, — согласился я. — Давай
два.
— Сотня.
— Что — сотня?
— Сотня золотом. За два билета.
— Да ты наглеешь на глазах! Им
красная цена — двадцатка.
— Тогда я пойду...
— Постой! Ладно, держи.
Я нехотя достал сотню, отдал
пареньку, мысленно позлорадствовав о том, что подруга его не
пришла. Видимо вовремя поняла, с каким скрягой придется
общаться.
Парень, едва увидев деньги, сразу же
расцвел. Предложил:
— А букет хочешь взять? Не дорого
отдам.
— Нет, букет с собой возьми, —
процедил я, выхватывая билеты и направляясь к входу.
Пришлось поспешить, потому что дали
уже второй звонок. Скоро должен был начаться концерт.
Билеты у паренька оказались дрянными,
на самые дальние места, но мне повезло.
— Александр Константинович! — услышал
я знакомый голос.
Из толпы ко мне вышел Ефим
Осипович.
— Все-таки пришли!
— Пришел, — кивнул я. — Не мог
отказать себе в удовольствии послушать клавир.