– Ты так сильно недоволен непослушной
женой, что решил лично меня пожурить? – улыбнулась я.
– Мне не в чем тебя упрекнуть, –
вздохнул он, – кроме безрассудной отваги. Ты слабая женщина,
беременная к тому же. Разве ты не хотела этого ребёнка?
– Очень хотела! – пылко призналась я.
– Но когда ты исчез из моей жизни, вдруг поняла, что его мне
недостаточно.
– Что ты хочешь этим сказать? –
нахмурился Ён Сук.
– Ничего особенного, – поникла я.
– Мила, – грозно позвал он.
Наверное, его воины от такого тона
вытягиваются в струнку. Я же окончательно приуныла и нехотя
призналась:
– Я ношу чужого ребёнка. Как могу
надеяться на что-то?
Генерал вздохнул и привлёк меня к
себе за талию. Сказал так проникновенно, что сердце дрогнуло:
– Ты моя жена. Значит, ребёнок,
которого ты носишь – наш. Если ещё хоть раз скажешь, что он чужой,
я могу воспринять это как оскорбление!
Чем ближе мы подлетали к дереву, тем
страшнее мне становилось. Упоминание этого места не зря пробудило
тень, живущую в теле генерала, и теперь глаза мужчины сверкали
алым, а губы то и дело изгибались в незнакомой мне жёсткой
усмешке.
«Наверное, зря я упомянула о том,
куда летела», – вздохнула я, но жалеть было поздно.
Казалось, именно осле этих слов
генерал утратил власть над своим телом, и им начал управлять злой
дух.
Мы приближались, и Вириус заложил
круг полёта над шикарной кроной, пугая пичуг и вороньё. А потом
неторопливо опустился. Ён Сук за миг до того, как дракон коснулся
лапами земли, прижал меня к себе и прыгнул вверх.
Перебирая носками белоснежных сапог
по листьям, которые шевелились от ветра, но даже не дрожали от
прикосновений генерала, взобрался на самую вершину древа и посадил
меня на одну из веток.
Глянув вниз, я пискнула от ужаса и
вцепилась руками и ногами в ветку, которая была не толще моей руки.
Казалось, что она вот-вот обломится, и я упаду. На ветвях,
нависающих над землёй, я заметила развевающиеся на ветру длинные
разноцветные ленты.
Вот только колыхались они в разные
стороны, будто ими играли десятки сквозняков… Или танцевали
невидимые духи. Сглотнув ком в горле, посмотрела на генерала. Тот
стоял ровно на веточке толщиной с карандаш, будто на земле, и,
заложив руки за спину, смотрел на виднеющуюся отсюда Северную
резиденцию Ха. Домики казались игрушечными, а слуги выглядели
муравьями.