- Что ты предлагаешь в связи с этим?
- Узнаю, кто она. Смогу прошерстить инфу. Наверняка, что-то дельное найду. Надавлю на нее, чтобы разговорила любовничка. Он точно не откровенен с Вероникой. С другой девкой возможно.
- Вероника не знает о «смайлике»?
- Даже не догадывается.
- Хм...
Он сейчас что, подозревает Нику?
- Товарищ капитан...
- Да не думаю я про твою Нику плохого.
- Она не моя, - была когда-то. В далёкие годы.
- Как скажешь, - посмеивается.
У кого-то очень хорошее настроение.
- Вы, кстати, пробили «место охоты»?
Куда-то же ездит Ребров. Где-то должен быть склад товара.
- Есть одно место, где он на камерах засветился. Полузаброшенное здание на окраине города.
- Так... - выпрямляюсь, готовлюсь к удачной облаве.
- Тухло. Там охрана. Сам Борис Николаевич проследил.
- Твою мать, - присвистываю.
Да уж. Я конечно знал, что наш генеральный прокурор не чист на руку, любит на лапу брать, но чтобы прикрывать поставки запрещенки - это, с*ка, мощно.
У самого же дети как раз подходящего возраста для приёма «смайлика».
Сынок, вроде бы, ещё до моего отъезда в Китай был в чем-то замешан. Правда дело быстро закрыли. Он отделался лишь предупреждением. Пальчиком, мля, погрозили и отпустили с Богом.
Так себе наказание.
- Парням даже из машины выйти не дали. Мне позвонили. «Вежливо» попросили не лезть не в свое дело, иначе не только звания, но и головы лишусь.
- «Крыша» не позволит прикрыть лавочку, - констатирую факт.
- Так что, Маслов, вся надежда на твое прикрытие. Работай. Ищи. Носом землю рой, но дай посадить убл*дка, который травит людей.
«Смайлик» в распространении уже четыре года. Летальных исходов в 100 раз больше. И это те, что мы знаем.
- Сделаю все возможное и невозможное, товарищ капитан.
На крыльце Вероника и женщина в возрасте. Должно быть, свекровь.
Тепло друг с другом разговаривают. Обнимаются.
Похоже, у мерзавца мама мировая. Любит невестку. Только сына хр*ново воспитала.
Через пару минут из дома маленькая девочка выбегает. В розовом сарафане с косичками.
Лера. Их с Ребровым дочка.
Ощущаю мощнейший удар в грудь. Дыхание спирает.
Кашляю. Изворачиваюсь, чтобы по спине себя постучать.
Вот это меня шарахнуло.
Душно и больно становится. Только в живую осознаю, что мне, пипец, как завидно. И, мля, одиноко.
У Вероники есть дочка. Не моя. А ведь не расстанься мы тогда, у нас была бы семья. Полноценная, счастливая.