- Нет, Виктор, ты это слышал? Ее парень – кобель, но это не
страшно, потому что он очень добрый! – глаза мамы наполнились
слезами.
А я в тысячный раз пожалела, что у меня такой корявый язык,
который частенько подводит в самые ответственные моменты. Вот и в
этот раз та же история.
- Всё, мам! Это не человек! Это просто большая собака, мой
питомец! – рявкнула я и удивленно замерла, поняв, что с этого,
похоже, и надо было начинать. Не дожидаясь реакции родительницы, я
открыла дверь и позвала:
- Лео, заходи!
Мама тихо ойкнула, а Виктор Петрович мужественно заслонил ее,
встав на пути черной собаки Баскервилей, занявшей собой всю
прихожую.
Но Лео не опозорил меня, как свою хозяйку, он вошел в дом и
сразу сел на коврик, замерев, словно каменное изваяние. Лишь его
блестящие любопытные глаза выдавали в нем живое существо.
- Знакомьтесь! Это мой пес и друг в одном флаконе, зовут Лео!
Прошу любить и жаловать! – Получилось, пожалуй, излишне
жизнерадостно, но уж как вышло. – И, мам, если можно, покормите
его, пожалуйста! Лео не привередливый и много не ест, – при этом я
многозначительно посмотрела на пса, и он мне в ответ кивнул.
Но это мне только показалось? Ведь правда!?
Наконец мама пришла в себя от такого знакомства и, вздохнув,
пригласила нас на кухню, где в цветастой эмалированной кастрюльке
уже закипела вода.
Вместо того чтобы, как всегда это было, начать суетиться на
кухне, мама важно присела за круглый деревянный стол, а Виктор
Петрович, достав из морозилки пакет с пельменями, занялся их
приготовлением.
Я тоже уселась и, глядя на маму, вопросительно подняла бровь.
Она же ответила мне, скорчив уморительную рожицу. Мы обе
засмеялись, но не спешили начать разговор, чувствуя себя несколько
неловко при постороннем человеке.
— Ну, рассказывайте, как у вас дела? — я решила начать издалека,
тем более в данный момент было совершенно неподходящее время для
того, чтобы обсуждать с мамой моего настоящего отца и привалившее
мне наследство. Уж не говоря о моей чудесной способности. Завтра,
всё завтра! На свежую голову и без присутствия Виктора
Петровича.
— Ну как, — замялась мама, мило покраснев, — у нас всё хорошо!
Витя, ой, то есть Виктор Петрович…
— Мам! — перебила я ее. — Ну, если ты называешь своего гостя по
имени, то и называй! Я-то не чужая, уж точно не осужу. Тем более
что он для меня уже дядя Витя!