Запрокинув голову, я сделала большой последний глоток, допивая
вино. Но то ли воздух не туда попал, то ли просто напилась, но я
громко икнула.
— Мария? — пораженный шепот словно громом взорвал тишину
маленького домика. А я, вздрогнув, моментально представила себя в
безопасном коконе своего пледа на кожаном диване.
И вот я снова на своей лоджии! От облегчения я громко выдохнула,
ставя на пол уже пустую бутылку. Из комнаты словно черный вихрь,
скуля и повизгивая, ко мне бросился Лео. Он прыгал на диван и снова
на пол, ставил мне на плечи передние лапы, словно пытался обнять, и
лизал и лизал мои щеки, и снова мчался, словно сумасшедший, в
комнату, чтобы через пару секунд вернуться и начать все
сначала.
- Лео! Лео, прекрати немедленно! Ты всю меня обслюнявил! Фу! Фу,
я сказала!
Наконец, я была услышана, и пес, тихонько поскуливая, уселся у
моих ног, глядя на меня преданными, печальными и казавшимися
черными в темноте глазами.
Недовольно ворча, я сползла с дивана и сходила умылась.
Дождь все также продолжал поливать землю, а мне ужасно
захотелось нырнуть под теплое одеяло своей мягкой кроватки, что я и
сделала. Уже закрывая глаза, услышала, как из лоджии в мою спальню
процокали когти моего пса.
- Лео! Иди ко мне! – сонно позвала я, похлопав ладошкой около
себя.
Моего пса не пришлось долго упрашивать. Мгновение, и под его
весом прогнулись независимые пружины дорогого матраса.
Я протянула руку и обняла своего четвероногого друга.
— Эх, Лео, никому я не нужна, кроме тебя! Даже парня у меня нет.
Вот бы в меня влюблялись все мужчины, какие мне приглянулись! —
хихикнула я и уплыла в царство Морфея.
Проснулась я от стука молотка по голове. Само собой, мне это
только показалось. На самом деле это постучала в дверь Марфа, когда
пришла звать меня на завтрак.
Я со стоном зарылась головой под подушку, но не вовремя
проснувшаяся память подкинула мне список дел, мною же вчера
составленный.
Высунув из-под одеяла руку, погрозила двери кулаком, пробурчав,
что скоро спущусь. А затем начала трудоемкий процесс подъема своего
проспиртованного организма. Довольно быстро осознав, что в моем
теле сейчас голова — самая тяжелая его часть, начала с
противоположного конца тела.
Пять минут спустя я уселась на кровати и с трудом разлепила
опухшие веки.
Вот так, Маша, и становятся алкоголиками! — прокаркала я
пересохшим горлом. — Всё начинается от одиночного распития с…
Дальше фраза не пошла, так как мое мутное зрение умудрилось
сфокусироваться на прикроватном столике. А конкретнее — на стакане
с живительной прозрачной жидкостью.