Твердо сказав это, он отодвинулся, а я потрясённо уставилась на него, стараясь найти ответ на свой вопрос… Вопрос, который мучил меня ещё с момента нашей первой встречи.
— Зачем ты это делаешь? — решилась снова озвучить его, но мой голос прозвучал тихо и изумлённо, словно я до сих пор сама не верила, что действительно нахожусь здесь, в его доме.
Я увидела, как на его лбу образовались складки, будто он погрузился в глубокие размышления.
— Мне тоже приходилось нелегко, — наконец, словно признание, выговорил он, и я увидела какую-то странную эмоцию в его взгляде, которая быстро испарилась. — Я не знаю, что случилось с тобой, но я могу понять твои… Чувства.
Я сглотнула, не найдя слов, чтобы ответить. Напряжение пробивалось в наш разговор, опасно подталкивая к откровениям. Только проблема в том, что я не готова ни к каким откровениям…
Не зная, как себя вести, я потянулась к своей чашке, обхватив ее ладошками, и опустила глаза, стесняясь сказать это вслух. Дориан, кажется, понял это и отступил ещё дальше, разрывая нить напряжения.
— Итак, — сказал он через несколько секунд, интонация его голоса приобрела расслабление, и я только сейчас с облегчением ощутила, как разжимаются мои сжатые мышцы. — Теперь, когда мы выяснили, я думаю, тебе было бы неплохо прогуляться.
— Прогуляться? — я с удивлением подняла голову, поймав мысль, что даже не обдумывала подобные… Вещи.
— Я не собираюсь держать тебя в заточении здесь. И к тому же… — он остановился, будто обдумывал то, что собирался сказать. — Тебе определенно нужно освежить мозг.
Радостный вздох почти сорвался с моих губ, но тут же обрубился.
— Я не могу, — тихо сказала, озвучив свои самые большие опасения: — Что, если меня увидит кто-то из знакомых?
И обязательно донесут это главному источнику. Я почувствовала укол вины, когда вспомнила свой последний разговор с мамой.
Дориан издал позабавленный смешок.
— Минуту назад ты собиралась уходить куда глаза глядят, а сейчас боишься, что тебя разоблачат?
Я прикусила губу на его замечание, чтобы удержать ответную улыбку. Действительно, логики никакой.
— Тебя никто не увидит, — произнес Дориан и внезапно снова приблизился, склонившись надо мной, вынуждая задержать дыхание. — Просто доверься мне, — маленькая загадочная улыбка коснулась его рта прежде, чем он отодвинулся, а во мне заиграло приободрение и странное предвкушение от этих слов. Я хотела спросить, что это значит, но Дориан опередил меня: