Тогда какого черта она боялась?
Кто ее так обидел?
— Я не знала, что ты куришь, — руки внезапно обняли его сзади, и он почувствовал, как её грудь прижалась к его спине.
Дориан медленно выпустил клуб дыма и, закрыв окно, потушил сигарету о пепельницу, что стояла в углу подоконника.
— Мелисса, — он повернулся к девушке, осторожно отцепив её от себя.
Глаза задержались на ее лице: там сияла маленькая улыбка, и не было больше ни намека на страх или панику; затем прошлись по ее фигуре, замечая, что девушка была одета в его футболку.
И он не возражал. Совсем не возражал.
— Ты так и не ответила на мой вопрос, — он вернул взгляд вверх, но Мелисса опустила свой.
— Какой? — она сделала вид, что не поняла, но по тому, как её голос дрогнул, Дориан знал: все она прекрасно понимает.
Он не стал ходить кругами.
— Скажи мне, тебя насиловали?
— Нет! — поспешно выдала она, скорее рефлекторно отскочив от него. Щеки заалели, губа дрогнула, взгляд уткнулся в пол. Нервничает.
Дориан сжал рот в тонкую линию и подхватил ее подбородок, с нажимом подняв вверх.
— А теперь скажи мне это ещё раз, глядя в глаза.
— Меня не насиловали! — слишком энергично сказала девушка, но в глаза все же посмотрела. Испуганно. И тут же их отвела. — Просто был неудачный опыт. Вот и всё, — тихо добавила и попыталась отступить, но он перехватил её.
— Ты ведь помнишь, о чем мы говорили? — руки сами сомкнулись на ее щеках. Крепче, чем хотел. И притянули ее ближе, так, чтобы прямо в глаза ему смотрела. — Я защищу тебя, Мелисса, какой бы страх тебя не преследовал. Но ты должна быть со мной честной. Иначе ничего не получится.
— Как и ты, — едва выдохнула она и втянула нижнюю губу в рот, пожевав ее. В глазах заблестели слёзы. — Ты тоже будь со мной честным.
Ее голос, как шелест травы, робкий и тихий. Хочется укрыть собой от резких порывов ветра.
— Хорошо, — он отпустил ее лицо и отодвинулся, выдохнув через нос. — Говори.
Она хлопнула ресницами.
— Что говорить?
— Спрашивай. Я отвечу тебе на всё, о чем ты хочешь знать. И если нужно, покажу.
Ее глаза вспыхнули, как две спички, так ярко и почти по-детски.
Правильно, кто-то из них должен уступить. Пусть это будет он. Ему ведь, на самом деле, нечего скрывать. И если бы не ее вспыльчивость, она бы уже давно обо всем знала.
— Правда? — спросила его так неверяще, как будто ожидала сейчас услышать отрицательный ответ.