- Я… я… - начал он, но осекся.
Вот тут-то наш доходяга и сконфузился. Надо же, а еще буквально десять минут назад уверенности у него было хоть отбавляй.
- Я не помню, - выдал и, судя по округлившимся глазам, офигел от собственных слов.
Ну, приплыли. Степаныч не сдавался:
- А как вы сюда попали, помните?
- Нет, ничего не помню, - замотал головой, - и, вообще, у меня дико раскалывается голова.
Мужик зажмурился, прикоснулся пальцами аккурат к ране, зашипел от боли. Степаныч отвел меня в сторону, а затем выдал совсем не то, что мне хотелось бы услышать.
- Плохо дело, нужно его в город вести, в нормальную больницу, не нравится мне его потеря памяти и еще те гематомы.
- Ну вот пусть и катится, я ему не нанималась в таксистки.
- Забрала бы ты его себе, глядишь, в хозяйстве сгодился бы.
- Ты шутишь? – я ошалела от такого «шикарного предложения», - Он что, кошка или собака, чтобы себе забирать? Пусть идет, первую помощь мы ему оказали, а все остальное не наши проблемы. Вон, Гоше позвони, он же участковый, пусть разбирается.
Я стояла на своем и не собиралась поддаваться на провокации старика. Ишь, чё удумал – в хозяйстве пригодится! Хотя… там же у нас и забор бы починить, и огород вскопать и… так, Катя, ты крейзи? Хватит фантазировать на эту тему, гнать его и чем дальше, тем лучше.
- Ох и злая ты, Катерина, вот мать твоя покойная…
- Не надо давить на меня мамой, - перебила Степаныча.
Знаю, что Гоша не будет любезничать с нашим доходягой, возможно, даже посадит на пару суток, но и мне в доме мужик, тем более незнакомый, не нужен!
- Эй, а ничего, что я все слышу? – внезапно возмутился капустный вредитель. – Отвезите меня, сейчас же, домой!
Какая прекрасная мысль, просто шикарная, я мигом повернулась к незнакомцу и, уперев руки в бока, поинтересовалась:
- Куда прикажете вас отвезти, барин, где ваш дом?
Да, я язвила, уж слишком мужик вел себя самоуверенно для того, кто потерял память. Подумать только, находится на чужой территории и еще хватает наглости командовать. Может он врет и на самом деле все прекрасно помнит?
- Не знаю, где мой дом, - гневно высказался, - но уж явно не в этой богом забытой глуши.