Сознание
возвращалось с жуткой болью, и я вновь ощущал себя в своем теле. На
глазах лежала какая-то мокрая тряпка. Попытался подняться и понял,
что эта мысль была неудачной. Острая боль в груди заставила меня
вернуться обратно в горизонтальное положение. Тугая повязка на
груди не давала сделать глубокий вдох, приходилось дышать не
глубоко, но часто.
- Что, милок,
очухался? – услышал я незнакомый женский голос. - Знатно тебя
приложило. Если бы тебя не прибило к моему берегу, то наверняка бы
уже пошел на корм к рыбам. Кто же ты и откуда взялся?
Я кое-как поднял
руку и убрал пропитанную каким-то настоем тряпку с лица. А
когда глаза привыкли к хоть и неяркому, но все же солнечному свету,
смог осмотреть то место, где я находился.
Это было
небольшое, по современным меркам, помещение, напоминающее охотничий
домик, сложенный из ровных и гладких бревен. Три небольших окна, за
которыми я увидел лишь ветви деревьев. Из угла в угол натянуты
веревки, на них висели пучки различных трав и непонятных плодов,
множество сушеных грибов. К стенам прибито несколько небольших
полок, на которых стояли глиняные и стеклянные сосуды, горшки,
различная утварь. В одном углу располагалась большая печка,
действительно большая русская печь, как будто из старых советских
фильмов. Прекрасное изобретение предков - итеплая постель, и прекрасный способ приготовить
любое блюдо. Заслонка печи была убрана, внутристоял приличный такой чугунок с крышкой.Стоял почти на углях, значит,
что-тоготовится.Я невольно сделал глубокий вдох, и сразу
заурчало в животе. В воздухе стоял просто невероятный аромат,
чувствовался запах мяса, тушенного, наверное, с картофелем или
чем-то другим. Слюна сама начала накапливаться во рту, и мне
пришлось ее сглатывать, а живот еще настойчивее дал о себе знать.
Да, еда, приготовленная в такой печи, как говорили старики, всегда
была намного вкусней, чем та, которую люди готовят в каменных
джунглях на газовой плите. Рядом содним окном стоял добротный деревянный
стол.Настоле я смог лишь разглядеть какие-то приборы,
ножи, кружки и небольшой, литра на два
металлическийи закопчённый чайник, из его носика
шла тоненькая струйка пара.За столом, облокотившись на правый локоть,
сидела немолодая, лет шестидесяти, бабушка с седыми волосами,
разметанными по плечам. В комнате