- Иди к маме,
дружок, подрасти немного.
Лес необыкновенным
образом умиротворял. «Вот бы домик построить в лесу и жить тут в
старости, как эта добрая, хоть и явно со своими секретами, женщина.
Как только дочку выучу и замуж выдам, тогда, сидя на пенсии, можно
и лесником в национальном парке устроиться и встречать старость», -
мечтательно думал я, идя обратно к дому Ядвиги.
- А, вернулся, ну,
иди сюда скорее, - сказала она, стоя на пороге дома, - я тут тебе
одно снадобье приготовила, и мне не терпится увидеть, что
получится.
Когда я вошел в
дом, в комнате под потолком быстро рассеивался туман. На столе
стоял небольшой медный котелок, из которого Ядвига половником, взяв
глиняную кружку, налила ядовито-зеленого цвета варево.
- Что это такое, в
козленочка не превращусь? – спросил я с недоверием, взяв в руки
кружку. - Уф, ну и вонь, - только и смог сказать, поднеся ее к
носу. - Ты что сюда добавила, экстракт скунса, что ли?
Описать этот запах
я просто не мог, тут чувствовался аромат того и так вонючего
отвара, а теперь вонь была такая, что им вполне можно вместо
нашатыря приводить людей в чувство, выводя из обморока.
- Пей, я сказала,
- рявкнула она на меня, - ему, дураку, помочь пытаешься, а он из
себя флейвориста корчит.
Я только
улыбнулся, потом сделал глубокий вздох, чтоб не дышать этим
поистине специфическим ароматом, и в несколько глубоких глотков
осушил кружку.
- Хм, - сказал я
удивленно, - а на вкус вполне неплохо. Что за зелье, Ядвига, я тоже
смогу чувствовать что-то сверхъестественное?
- А вот это скоро
узнаем, - ответила она, подойдя ко мне поближе и всмотревшись в мое
лицо, - и, если в тебе и правда есть частичка от Даждьбога, то
эффект будет весьма непредсказуемым.
Поначалу ничего не
происходило, но примерно минут через пятнадцать эликсир-таки начал
действовать. Все началось с жуткой головной боли. Потом резко
заболел живот. От такой боли меня скрутило, и я принял на полу позу
эмбриона. А финалом было полное пропадание зрения. Я оказался в
темноте. Панику, которую я испытывал, невозможно было
передать.
- Ты что со мной
сделала, вешалка старая, - прорычал я сквозь нестерпимую боль, - у
меня зрение пропало, и живот болит, как будто ежа
проглотил.
- Потерпи,
миленький, - сказала она таким нежным голосом, как будто любящая
мама, когда у ребенка колики в животе, - это ненадолго, сейчас все
пройдет.