начнут пользоваться целители, проникать в
его духовность… Нет, эти сволочи это вряд ли допустят, они скорее
будут навязывать безжизненные камни и стекляшки, лишь бы блестели
поярче, они диктуют моду. А люди, как послушный скот, идут за ней,
– с обидой продолжала Ягиня.
- И это правда, - с досадой признался
я, - в магазинах по всему миру сложно найти изделия с этим камнем.
Только то, что блестит.
- Что делать дальше думаешь? – вдруг
переменила она тему. - Вижу, что по дочке тоскуешь. Когда
планируешь отправляться в путь?
- Лишь благодаря тебе я вообще смогу
ее увидеть, - сказал я, подойдя к ней. Взял ее руки и, поднеся к
лицу, поцеловал их. – Я всем сердцем хотел бы остаться здесь, с
тобой. Мне тут очень понравилось, и ты можешь меня еще многому
научить. Но душа не на месте, переживаю очень за дочку. Ее никто не
сможет защитить, как от тех извергов, так и от других несчастий. Я
потерял жену и не смогу жить, если и с дочерью что-то
случится.
- Я понимаю тебя прекрасно, - сказала
она, опуская голову, - я помогу тебе дойти до ближайшего
населенного пункта, но не могу сказать, что делать дальше. Те силы,
с которыми ты столкнулся, не дадут тебе покоя. Вам нужно
куда-нибудь переехать и начать новую жизнь, желательно под новыми
именами.
- А поехали с нами! Будем вместе дочь
растить, – сказал я с надеждой, - тебе одной-то тут тоже
тоскливо.
- Я-то уже привыкла быть одна, -
ответила она. - Да и к тому же, кроме тебя, меня все будут видеть
лишь старой женщиной, как представишь им меня, мамой? - сказала она
и грустно улыбнулась.
- Кто знает! – сказал я с волнением. -
Ты сама говорила, что это магия имени! Теперь-то я вижу тебя
настоящую, я верю в твою доброту и все такое. Может, это все
изменит?
- Кто знает… - лишь ответила она и
отвернулась к печке. – Ладно, это все лирика, но будем реалистами,
- сказала она, не поворачиваясь ко мне лицом, - давай посмотрим,
где эти уроды, в тарелочке, и потом я отведу тебя к селению. А там,
кто знает, даст Род, свидимся. Если не забудешь меня в большом
городе.
Она подошла к полке, взяла тарелочку,
как и в первый раз, положила яблочко и прошептала слова. И снова
яблочко начало медленно вращаться, появилась уже знакомая дымка и
изображение прояснилось. Теперь леса уже не было, мы смотрели на
помещение внутри какого-то старинного замка. Стены были украшены
различными гобеленами, застыли статуи рыцарей, кругом висели
подсвечники с зажженными свечами. Посреди зала стоял узкий, но
длинный стол с каменной столешницей. Во главе его, сидя спиной к
огромному витражному окну, изображавшее все того же, уже знакомого
дракона с тремя сферами, сидел уже далеко не молодой человек в
черном одеянии. Перед ним лежала карта. Как я смог понять, это была
карта Сибири, с реками и озерами, на ней в некоторых местах стояли
красные крестики.