Рак сначала задумался, потом подполз к пузырю и засунул в него
одну клешню. С минуту ничего не происходило, потом пузырь словно
ожил и на глазах начал меняться. Часть воды просто вылилась обратно
в реку. Оставшаяся часть воды образовала что-то вроде скамейки.
Напротив этого сиденья появилось что-то вроде водяной веревки,
которая пересекла всю сферу и застыла в одном положении,
сформировав подобие поручня из общественного транспорта.
Через пару минут транспорт был готов, и рак, оглядев свой
пузырь, повернулся к нам: - ---- Прошу в пузырь, почтенные. Не
переживайте, воду я сделал плотнее, вы сможете сидеть на ней, как
на земле, даже не намокнете.
Долго собираться не стали, а поднявшись в пузырь, были приятно
удивлены, как удобно сидеть на этом импровизированном кресле из
воды. Словно на мягкой перине. Мы крепко взялись за водяной
поручень, и небо от нас скрыла вторая полусфера. Мы медленно
отплыли от берега и, подобно какому-то батискафу, погрузились под
воду. Наш проводник при этом занял место возле наших ног, и мы
отправились в путь.
Что сказать, дорога оказалась на редкость неинтересной. Вода в
реке была, по большей части, конечно, чистая, но видимость все
равно не превышала десятка метров. Периодически мы всплывали, и
пузырь открывался, меняя воздух внутри на свежий, и опять под воду.
Первый день прошел довольно быстро. Мы постоянно спорили с Ягиней,
в каком примерно месте находимся. Смеялись и шутили, забывая на
короткое время, что нам предстоит сделать, отгоняя плохие мысли. А
когда солнце начало заходить за верхушки деревьев, наш усатый
капитан повернул пузырь в сторону берега. Надо отдать ему должное,
место он выбрал отличное - пологий и чистый, словно специально
кем-то расчищенный, берег. Метрах в двадцати от стоянки мы увидели
упавший ствол большой сосны, возле которого и решили устроить
ночлег. Дерево было сухое, с множеством веток, поэтому проблем с
дровами не было. По просьбе Ягини наш панцирный новоиспеченный друг
натаскал из реки рыбы. Потом, попрощавшись до утра, отправился в
свою стихию. Рыбка пришлась как нельзя кстати, от такого водного
марафона мой живот все громче и громче давал о себе знать
постоянным урчанием. Ягиня привычными движениями почистила,
выпотрошила рыбу и насадила её на сырые веточки, срезанные с
растущей неподалеку березки. Затем приспособила над костром. Спустя
минут двадцать наш ужин был готов. Не знаю, чем она приправила
рыбу, но вкуснее я точно ничего не пробовал. Поев, я подкинул в
костёр несколько толстых бревен, которые заготовил, пока Ягиня
занималась рыбой. Мы сидели возле костра, Ягиня рассказывала мне
удивительные истории из своей жизни, вообще о том времени, когда
все славянские племена жили в гармонии с природой, почитали своих
богов. Мне всегда нравились подобные истории, подобная жизнь и
уклады нравились намного больше того мира, в котором живем сейчас.
Я слушал и представлял, как живу в подобном месте, хожу в лес и на
речку за пропитанием, возделываю почву, чтоб вырастить урожай. Жить
тем, что дает мать - сыра земля, а не вечная погоня за современными
ценностями. Жаль, что это уже невозможно.