Подвыпивший Никита не смог сдержаться
и на весь кабак поздоровался:
— Здорова, придурки!
Те повскакивали с мест, но Горин
ударил ладонью по столу, и молодые люди снова опустились на свои
места. То, что они не повелись на провокацию, говорило о том, что
здесь явно было что-то нечисто.
Мы вернулись в общежитие и,
попрощавшись, разошлись по комнатам.
До имения можно было добраться только
на машине. Но ехать на такси за город стоило очень дорого, по
крайней мере, для меня, поэтому на следующее утро пришлось ехать на
поезде до станции в деревню Дубкино, а уже оттуда пешком пилить три
километра до имения.
Погода еще сильнее испортилась.
Поднялся ветер и лил мелкий промозглый дождь. Деревья стояли голые,
трава пожухла и припала к земле. Чувствовалось приближение зимы. Я
с сожалением отметил, что ботинки прохудились настолько, что
пропускали воду, поэтому едва сошел с асфальтированной дороги на
проселочную, как тут же промочил ноги.
К тому времени, как дошел до ворот
имения, намок до самых трусов. Просунув руку между витиеватыми
узорами калитки, я отодвинул засов и зашел во двор. До смерти
матушки отец часто охотился, поэтому в имении содержали охотничьих
собак, которые с громким лаем встречали каждого, кто заходил во
двор. Теперь же меня встретила тягостная тишина. Как все
изменилось.
Я поднялся на крыльцо и постучал в
дверь. Ждать пришлось недолго, но открыла незнакомая и довольно
привлекательная девушка.
— Вы к кому? — строго спросила она и
оглядела меня с ног до головы.
Представляю, что она увидела: весь
дрожу от холода, мокрые волосы сосульками свисают со лба, ботинки
облеплены толстым слоем грязи.
— А Даша дома? — почему-то стушевался
я.
Хотя было понятно почему. Девушка не
только красивая, но и очень аппетитная: пышная грудь, тонкая талия
и округлые бедра, обтянутые серым платьем.
— Зачем вам Даша? По-моему, вы не
подходите ей по возрасту, — она попыталась захлопнуть дверь, но я
успел поставить ногу.
От возмущения она принялась беззвучно
открывать рот и расширила глаза, не прекращая попыток закрыть дверь
перед моим носом.
— Вы неправильно поняли. Я ее брат, —
попытался улыбнуться я, но от холода губы плохо слушались.
— Брат? Константин?
— Да, это я.
В это время послышался стук каблучков
по паркету и появилась Даша. Она сначала опешила, а затем так
пронзительно завизжала, что чудом уцелели стекла на окнах.