— Ну, чего ты? — поторопил меня Игорёк. — Давай делай уже своё
дело. Решения я не изменю!
— Родителям отзвонись. Если смелости добровольцем хватает идти,
то и с ними вопрос реши. Мало ли, вдруг тебя убьют? — заметил я
философски. — А ты даже не объяснился с ними нормально.
— Тьфу на тебя, сплюнь!
— Что мне писать? — вмешалась медсестра.
— Что этот дурак здоров, — ответил я раздражённо.
— Сам дурак, — ничуть не смутился Игорёк, забрал бумагу и убежал
вперёд.
Я же переглянулся с медсестрой.
— Друг? — спросила она.
— Можно и так сказать. Совсем оболтус. Вот куда он попёрся, а? В
следующем году и так бы забрали.
— А тебе сколько лет, напомни? — улыбнулась она.
— Шестнадцать.
— Тогда странно слышать размышления про возраст. Зря ты так.
Годом раньше или годом позже — какая разница? А так в его деле
появится отметка, что добровольцем вызвался. Для карьеры полезно
будет. Если в армии проявит себя, то поможет устроиться.
Я посмотрел на эту женщину, которая воспринимала происходящее
как отличный способ подняться по жизни, и отвёл взгляд, чтобы не
выдать себя.
Так-то оно так. В обычное время согласился бы. Ярослав, брат
Эммы, по пьяни мне всякое разное рассказывал. Да и в других местах
слышал, как дела обстоят. Каких-то больших войн не случалось.
Точнее, они редко происходили. Поэтому попасть в серьёзный замес
можно было не опасаться. Разумеется, среди военных были жертвы. В
том числе раненые и покалеченные. Но в мирное время из того, что
мне говорили, это отличный социальный лифт.
Вопрос в том, что нас всех ждёт дальше. Локальные конфликты?
Медленное истязание княжества со всех сторон? Или война на
уничтожение? Я бы зарекаться не стал. Учитывая, что в своих
прогнозах уже ошибался, поставлю на вариант где-то посередине.
В любом случае у таких, как Игорёк, даже против обычной нежити
нет и шанса. Надеюсь, их за время подготовки хоть чему-то научат. В
чем есть большие сомнения.
***
На третий день добровольцем записался Пётр. Не знаю, как так
совпало, что эти два товарища именно ко мне попали, но что вышло,
то вышло. На Петра я ругаться не стал. Зная его, сознавал, что он
хотя бы минимальный умственный анализ провёл. И вполне хорошо
понимал, почему я посмотрел на него с осуждением.
— Сестра этого оболтуса попросила, — ответил он, —
присмотреть.