Я вновь чувствовал себя студентом,
что украдкой привел домой подружку, пока родители уехали на дачу. И
постоянное ожидание скрежета ключа в замке будоражило сильнее
любого афродизиака.
Сейчас ощущалось нечто похожее,
только вместо родителей были чудовища, аномалии или кто похуже —
например, эльфийки.
И несмотря на опасность, шаманка
уверенно вела меня прямиком к ручью. Что неудивительно — если уж и
приносить жертву, то исключительно в священном месте. Но как вскоре
выяснилось — ручей лишь середина пути.
Она провела меня вверх по течению — к
самому водопаду, и принялась стягивать с себя одежду.
— Раздевайся, чего встал.
— Что, прямо здесь будем?
Холодно...
— Какой же ты нежный, — проворчала
девушка, избавившись от набедренной повязки. — Зимой мы делаем это
прямо в снегу. Но мы тут не за этим. Смой песок. Не хочу, чтобы он
попал, куда не надо. Я люблю острые ощущения, но не настолько.
Мы как следует сполоснулись в
студеной воде. Затем шаманка приблизилась, но вместо прелюдии снова
взяла за руку и повела еще выше, на крутой горный склон, сплошь
заваленный курумами — огромными камнями, оставшимися после селей и
сходов.
И несложно догадаться, куда именно
вела козлиная тропа — к той самой драконьей пасти, из которой мне и
выпал самородок. Должно быть, это и есть самое священное место, где
жертва дойдет прямиком до адресата. Вот только дойду ли я до алтаря
— большой вопрос, потому что поскользнулся на первом же влажном
валуне и пребольно ударился коленом.
— Блин...
— Какой же ты неженка, — фыркнула
Нараз. — Смотри — пока дойдем, все желание растеряю.
— Ну, извини... я больше привык к
кроватям.
— А для нас чем опаснее — тем
приятней, — она протянула ладонь. — И тем скорее богини подарят
здоровое потомство. Да не абы какое, а воинов и охотников. Ну а от
тебя я надеюсь понести могучего шамана.
У меня кольнуло в груди — не столько
от напряжения, сколько от услышанного. К своим годам уже начал
задумываться о детях, но что я мог передать по наследству —
хреновые скуфские гены?
А чему бы научил — крутить гайки за
гроши? Будь я миллионером — тогда бы настрогал штук десять и
замутил свой собственный клан Любимовых. Но в этом мире я мог
подарить потомству воистину великую жизнь, а не прозябание в
нищете.
И от этих мыслей почему-то потеплело
и слегка сжалось в груди. И когда смотрел на тугую задницу впереди,
то вожделел ее хозяйку не только членом, но и сердцем. Пусть пока
лишь самую малость, но кто знает, к чему приведут эти
отношения.