— Если позволите, я коротко и по существу, — заговорил
Успенский, опускаясь за стол. Когда я понял, что «Повиновение»
больше не действует, признаться меня это сильно озадачило. Сорвал с
себя рубаху и стал смотреться в зеркало не веря своим глазам.
— Отчего же. Это ведь всего лишь означает то, что я погиб, —
пожал я плечами
— В том-то и дело, что нет. Всякий раз после смерти хозяина
узора, его носитель теряет сознание, порой на несколько часов. А
тут просто понимаю, что поводка больше нет, сам же при памяти.
Поверьте, вы далеко не первый кого вынимают с того света, и ни разу
я ещё не слышал, чтобы наложенные им узоры исчезали.
Хм. А ведь и впрямь, так оно и есть. Да я и сам на практике
убедился в этом, в доме убиенного мною курского дворянина Егорова,
когда его пёс затих в будке. Похоже причина в моём подселившемся к
этому телу сознании и едином информационном поле Земли. Не суть
важно. Я сделал жест Успенскому, чтобы он продолжал.
— Так вот, поначалу я решил, что это просто моя особенность,
закурил и крепко задумался как быть дальше. Первым порывом было
сообщить Шешковскому о творящемся здесь. Но жизнь научила меня, для
начала остыть и выкурить трубочку, а если кровь продолжает бурлить,
так и вторую не помешает. Пока курил и прикидывал варианты, ко мне
прибежал Игнатов, сообщивший, что вас доставили в палатку целителя.
А когда мы дошли до неё, то узнали, что вы живы, и спасли вас ваши
компаньоны. То есть, никто из нас сознания не терял, но как минимум
я и Игнатов своих узоров лишились. Приплыли.
— Вы поняли, что в это попросту никто не поверит, и вас обвинят
в измене, — улыбнулся я.
— Именно так и было бы. И тогда мы призадумались уже с Игнатовым
на пару. По всему выходило, что злого умысла против престола или
государства у вас нет, наоборот, все ваши действия направлены
только во благо. Разве только желая избежать помех, вы походя
преступаете закон. Впрочем, я не осуждаю. Поначалу-то, обретя
независимость суждений, мы с Михаилом как раз полагали иначе. Но
после четвёртой совместно выкуренной трубки, кровь поостыла, в
голове туман развеялся, и появилась ясность мысли.
— То есть, простили меня? — склонив голову на бок,
поинтересовался я.
— Не простили. Но по здравому рассуждению, поняли. Как
сообразили и то, что вы не остановитесь, и либо уничтожите нас,
либо опять посадите на поводок. Поэтому пришли к единственно
верному решению, уйти со службы в Тайной канцелярии, и поступить на
службу к великой княгине Долгоруковой, дав ей вассальную присягу, и
приняв узор «Верность». Ну и заодно предложили создать свой Тайный
приказ, благо, по сути, он уже имелся.