Когда подбежал к нему, тот лежал без сознания. Но доверяться
этому я не стал и отправил его в беспамятство. Не забыв при этом
использовать на него «Лекаря». Зачем мне собеседник мающийся
сотрясением мозга. Забросил тело на плечо, как мешок морковки, и
побежал прочь, пассивки мне в помощь.
Хм. А может обзавестись уже нормальными узорами. Ведь всё равно
есть один, а значит для развития дара мне в любом случае
понадобится стартер. Хотя-а-а, на фоне того, что на меня, по сути,
не действует «Повиновение» и блокирующее зелье, быть может обойдусь
и без пинка животворящего.
— Как себя чувствуете, Никита Васильевич?
Я и не думал его связывать. Зачем? В том, что в драке он мне не
соперник, никаких сомнений. Силой же давить, он даром не вышел.
Сбежать не получится. И он это так же понимает. Вон, сел на бревно
у которого лежал, на очередном московском пустыре, да почесал в
затылке.
— Благодарю, я в порядке, Пётр Анисимович. Что с моими
слугами?
— Ничего страшного. Наверное уже оклемались и вас ищут. А может
и стражу уже всполошили. Не важно. Я о чём с вами поговорить-то
хотел, Никита Васильевич. Мне известно, что покойный князь, Дмитрий
Григорьевич, умышлял против великой княгини Долгоруковой. И даже
едва не преуспел в этом.
— Это вы убили его светлость?
— Увы. Не успел. Очень хотел. Вот не поверите, был уже готов
ударить, но кто-то меня опередил.
— Князь Долгоруков.
— Да какая разница. Считайте, что я.
Дьяк посмотрел на меня внимательным взглядом, но при этом с
такой непроницаемой мордой-лица, что и не поймёшь, поверил или нет.
Впрочем, это и не важно.
— И чего вы хотите от меня.
— Вот, правильно, что вы не отрицаете причастность покойного
князя к покушениям на великую княгиню. Я это к чему, Никита
Васильевич. Если у его наследника та же дурная мысль в голове
засела, вы уж вразумите его, что если он даже косо посмотрит в
сторону Марии Ивановны, то я его порешу. Уж на этот-то раз, никого
вперёд себя не пущу, и лично оторву ему башку. А за одно и вам,
Никита Васильевич. И, да, вы живы, только ради того, чтобы
вразумить молодого оболтуса. Вот собственно говоря и всё, что я
хотел вам сказать.
Вообще-то не всё. Сегодняшняя моя ночь посвящена дьякам. И
намерения по отношении к ним у меня совершенно одинаковы. Ну да,
так и есть, Вишняков обзавёлся своим «Поводком». Я бы его грохнул
прямо сейчас. Вот, как-то не страдаю всепрощением, и ничуть не
сомневаюсь, что он причастен к похищению моей сестры. Но дьяк
занимает при молодом князе то же положение, что и при его батюшке,
а потому не мешало бы узнать его позицию по отношении Марии, ну и
не приписывают ли они мне убийство Дмитрия Григорьевича. Убить же,
я его теперь могу в любую секунду.