После Хэвон винил себя в смерти старшего товарища. Чем больше
Дан думал об этом, чем больше вспоминал, тем больше понимал, что
Хэвон может быть прав. Минсок в этом времени более открытый, он
доверяет Дану, многое ему рассказывает, в том числе говорит о
чувствах и переживаниях. Но в прошлом чувства Минсока – это тайна
для всех, он никому не говорил о своих проблемах. Мог ли он сам
полезть разбираться в этом? Мог. Могло ли его самоубийство не быть
самоубийством? Могло. Что Дан сейчас может сделать с этим? Он не
знает.
Он не знает ни имени женщины, с которой спал Хэвон, ни имени
менеджера, который косвенно вынудил его этим заниматься… чем
занимался Минсок – тем более тайна. Как так вышло? Кто виноват?
Кому мстить? Дан не мог дать ответ. Но все же… мысли все время
возвращались к той Папке. Ему казалось, что случившееся в Хэвоном в
прошлой жизни и эта папка все же связаны.
Есть ли она в Person? Здесь нет запрета на отношения, но это
вовсе не значит, что агентство полностью отказалось от не совсем
легального способа утихомирить парней с избытком тестостерона.
В любом случае, если Дан хочет выступать посредником кармы,
наказав обидчиков прошлой жизни, ему недостаточно просто писать
хорошие песни. Его группа должна стать настолько успешна, чтобы с
ними приходилось считаться. Когда-то именно на влиянии PDS
базировались все грязные приемчики Китэ. Он прикрывался их
популярностью, манипулировал общественным мнением через то, что
делали парни, использовал успех своей группы по полной. Раньше Дан
думал, что он не сможет превзойти PDS со своей группой просто из-за
времени дебюта – те раньше начали. Но теперь оказалось, что его
действия изменили не только его жизнь, но и успех к-поп музыки. И
шанс у него есть, но только если его группа сразу возьмет высокий
старт.
– О чем задумался, генерал наш? – хмыкнул Минсок и коснулся его
рукой.
Они все валялись на полу после сложной тренировки, тяжело дышали
и пялились в потолок. Видимо, молчание Дана было слишком
напряженным, раз Минсок это заметил.
Дан мог бы соврать или отшутиться, но… он ведь с этой группой
планирует мир захватывает. Поэтому он сел, сложив ноги по-турецки.
Это Канджи называет его генералом, а этих парней – его армией. Дан
еще раз осмотрел свою тяжело дышащую армию. Словно почувствовав,
что кто-то собрался толкать пафосную речь, остальные тоже садились,
а потом по одному, не вставая до конца, кто ползком, кто
вприпрыжку, уселись в круг.