Я невольно отвожу взгляд, скрестив руки на груди. Своим вопросом он напомнил мне мои сумасшедшие годы в роли оторвы Лорен, о которой я так пытаюсь забыть.
И, в общем-то, он прав: не стоит удивляться, что вас выставляют за дверь, если прыгаете в койку к парню через час после знакомства.
— Погоди-ка, — его челюсть отваливается в удивлении. — Лорен Рейнольдс была плохой девочкой? — Он наступает на меня, пока я смотрю все ещё куда угодно, но не на него. — Ты делала грязные вещи, да, Ло? — севшим голосом шепчет Фостер, оказываясь слишком близко.
В мою голову вползает туман от его близости, и мне вновь приходится одергивать себя и напоминать, что мне только что пришлось сделать для него.
— Это не твоя забота, — я толкаю его в грудь, и, слава Иисусу, на этот раз он в футболке! — Все, что тебя должно интересовать, это то, что я угомонила твою обиженную фанатку и удалила твои фото из ее телефона, так что спасибо мне за это. А теперь, если ты не против, я отправляюсь спать.
Я следую к выходу и берусь за дверную ручку, когда голос Кейда останавливает меня.
— Я правда ценю то, что ты сделала, — на этот раз серьёзно говорит он, и я просто киваю, а потом выхожу.
Как я и сказала, я иду спать… с грязными фантазиями о Кейде Фостере.
— Это не смешно, — сама едва сдерживаясь, заявила я в трубку хохочущей Грейс.
— Прости, но это очень смешно, — весело возразила подруга. — Я представляю, как тяжело тебе держать свою темную сторону под контролем, — зловещим тоном протянула она, а потом снова разразилась хохотом.
— Если бы я была мужиком, то мучилась бы постоянным стояком, — проворчала я. — И хватит там ржать! — я вздохнула, потому что Грейс никак не желала успокаиваться, и тогда я тоже не выдержала, и мы обе покатились со смеху, несмотря на то, что находились на разных концах страны. С тех пор, как я переехала в ЛА, мне безумно не хватало подруг. За четыре года в университете мы успели стать родными людьми. — Это все полное отсутствие личной жизни, не больше.
Грейс издала что-то похожее на фырканье, а я нахмурилась.
— И это никак не связано с тем, что рядом с тобой горячий, сексуальный рокер, от голоса которого подкашиваются ноги?
Я закатила глаза, хотя Грейс и не могла меня видеть — и она туда же!
— Вы с Кесседи, должно быть, сговорились, — пожаловалась я, переворачиваясь на живот. — Я не собираюсь прыгать на него только потому, что он играет на гитаре и умеет петь и потому, что его кожа блестит от пота, когда он на сцене, а от вида спутанных волос хочется затолкать его в угол и оттрахать. Черт! — я издала страдальческий вздох, понимая, что сама загнала себя в ловушку.