– Ну итицкая сила! – Исследуя ответвления, Евгения споткнулась
обо что-то, пригляделась и со всех ног рванула обратно из узкого
лаза, зажимая обеими руками рот.
Почти сразу она налетела на Матвея, который тоже обходил залу по
периметру, заглядывая во все щели, и старался не выпускать соседку
из поля зрения.
– Там труп! Человеческий! – на всякий случай уточнила она.
– Уф, а то я решил, что здесь драконий склеп. – Нервно хохотнув,
мужчина направился туда, откуда только что выскочила Евгения.
– Разлагается, – процедил он, сморщившись от запаха. –
Похоронить бы…
– Тогда надо оттащить подальше. – В присутствии соседа Евгения
быстро пришла в себя. Ее практичная натура возобладала над шоком и
прочим бардаком. – Кажется, это женщина.
– Может, просто в дыру этим вопящим выбросить? Вот только дракон
же ее якобы съел, – принялся рассуждать Матвей.
– Не погрызенная, – на всякий случай держась за руку мужчины и
едва сдерживая тошноту, Евгения снова оглядела тело, – от чего
тогда умерла?
– Может, стукнули чем-то, прежде чем скинуть? Или сломала себе
что-то, когда падала? Или дракона нашла и от страха того…
кончилась. Какая уже разница? Раз не съели, значит, тут никого,
кроме дракона, не водится. Это хорошо.
Зажав нос, Матвей присел на корточки и внимательно осмотрел
труп. Умершая выглядела лет на двадцать пять-тридцать, и
иссиня-черные, до колен, волосы были ее единственной одеждой.
– Крысиных укусов тоже нет, – заключил мужчина, резко
подскакивая и отходя на пару шагов. Даже в полутьме было заметно,
что он слегка побледнел и сглатывать стал слишком уж часто.
– Вот и славно! – содрогнулась женщина. Крыс она боялась больше,
чем шаманов, драконов и трупов вместе взятых. – Но тут ее оставлять
нельзя.
– Да, жаркое из нее мы делать не станем, – брезгливо потряс
головой Матвей. – Но таскаться с ней по пещере я тоже смысла не
вижу. Хорошо лежит, никому не мешает.
– Если только поглубже в тупик затолкать, – Евгения невольно
передернулась и покрепче вцепилась в руку соседа, – и камнями
завалить эту нору…
Через полчаса оба вздохнули с облегчением, надежно замуровав
погребальную камеру. Правда, мыслей из-за находки прибавилось. Их
было столько, что они не держались в голове, а рвались наружу.
– Ты заметил ее руки? – не выдержала Евгения.
– Руки как руки. Только пальцы деформированы. – У Матвея, за
свою долгую жизнь успевшего поработать и водителем, и строителем, и
полицейским, нервная система стала крепче корабельных канатов. –
Перетяжки еще и следы от уколов. Шипастое что-то постоянно
трогала.