Фигуристка разогналась по кругу, пересекла арену по
диагонали-дуге, встала на наружное ребро, оттолкнулась,
приземлилась. Четверной лутц! Чистейший! Зал зашёлся восторженными
аплодисментами, впрочем, тут же стихшими.
— Ура! Есть квад! — закричал Степашин, перебивая музыку в эфире.
— И посмотрите, дорогие друзья, какие громадные баллы ставят судьи!
14,95 баллов поставили судьи! Но ГОЭ всего плюс три! Хотя я не
знаю! Стоило бы поставить и плюс пять! Идеальный же прыжок! Как на
тренировке! Как из учебника!
— Вы знаете, Александр, эммм... в этот раз вы абсолютно правы, и
эммм... трудно было бы не согласиться с вами, — всё таким же
тусклым безжизненным голосом произнёс Погодин, почёсывая затылок. —
Судьи просто пожалели эээ... надбавку, хотя что её ммм...
жалеть-то. Кому как не олимпийской чемпионке ставить высшие
баллы?
Степашин отвлёкся от проката, и заглянул в планшет, где фанаты
уже осыпали проклятиями их обоих.
— Достали уже своим словоблудием! Музыку не слышно!
— Чтоб вы сдохли, уроды, найти и грохнуть вас всех!
— Задрали эти два клоуна! Иди свой футбол комментируй!
— Когда вы уже заткнётесь?
— Всё! Ухожу на Евроспорт! Невозможно смотреть!
Степашин написал, чтоб пошли все к чёрту, и хотел написать
больше оскорблений, но тут Арина сделала четверной флип, подойдя к
нему с «моухока», и в этот раз... Она качнулась! Но устояла на
ногах, не коснулась рукой льда просто чудом. Арена вздохнула, как
один организм.
— Судьи ставят четверной! — закричал Степашин так, что на него
покосились соседи по комментаторским кабинкам. — 9,9 баллов! Да,
уважаемые друзья! Это четверной прыжок, без недокрута, лишь на
минусовое ГОЭ!
— А вот тут, дорогие телезрители, с арбитрами можно и нужно
согласиться, они правы, — монотонно сказал Погодин. — Вы знаете...
Прыжок, конечно, с одной стороны, эээ... Не удался... Но с другой
стороны, спортсменка эээ... продемонстрировала такую колоссальную
выдержку и характер, что эээ... заставила верить в себя даже самых
закоренелых пессимистов.
— Так же, как вы с Татьяной! Тогда, как я помню, ситуация была
практически один в один! — восторженно сказал Степашин, отвлёкшись
от проката Арины и пустившись по волнам памяти, как Погодин с
партнёршей Татьяной в лохматые годы выиграл Олимпийские игры.
Арина Стольникова в это время практически доканчивала прокат.
Четыре минуты пролетели быстро. Остальные элементы были выполнены
на плюсы. Да, кое-что получилось, кое-что не совсем, но техническая
база произвольной программы была такова, что Арина могла позволить
себе несколько ошибок. Однако предстояло сделать финальный
четверной каскад и поставить мощную жирную точку. Арина сделала
дорожку шагов, фирменный финальный моухок, быстро встала на ребро
и, на миг опустив глаза, увидела, что... Шнурок! Чёртов шнурок! Он
развязался! Скотч лохмотьями болтался по сторонам! И уже
оттолкнувшись и сгруппировавшись, фигуристка почувствовала, как
шнурки совсем разлетелись, опутали её ноги, и она летит вниз, носом
прямо в лёд. Молниеносный крик от боли в лице, ударившемся о
лёд.