— А потом он просто вернул тебя назад?
— Да. Как только я попыталась обратиться к тебе, он выключил
микрофон, погрозил мне пальчиком и перебросил обратно в
деревню.
— Странно. Будь я на его месте, спровоцировал бы тебя на атаку,
а потом взял в заложники.
— Атаку? У меня же небоевой класс.
— Уверен, там хватило бы и пощёчины. Ты нарушила бы правило о
ненападении на администрацию и таким образом развязала бы трикстеру
руки. Похоже, он и правда малость поехавший, раз упустил такую
возможность заполучить заложника.
— Ну долго вы ещё будете на краю деревни стоять? — вмешалась
Серафия. — Идите уже за стол. У нас, как видите, намечается
праздник. В том числе и в вашу честь.
Дальше всё прошло по ожидаемому сценарию. Повара накрыли на
стол, и началось пиршество. Правда, они очень огорчились, узнав,
что употреблять пищу отряд Кабрио теперь не может.
— А мы так старались... — чуть не плача, произнесла девушка из
подчинённых Серафии.
— Если так уж не терпится нас накормить, мы можем переселиться в
клонов, — сказал Кабрио.
— Да, давай!
Перенеся разум в тело, сидящее на крыше кузницы, у Кабрио едва
не закружилась голова от непривычных ощущений. Запахи, обдувающий
кожу ветерок.
А ещё затёкшая пятая точка, жажда и голод. Так-то клон мог
питаться обычной маной, заменявшей ему пищу и воду, а затекание
решалось старой доброй разминкой. Но иногда Кабрио тупо забывал это
делать. Как сегодня, напимер.
Главное — не утолить голод полностью, иначе клон не сможет
оценить праздничных блюд.
Вернувшись уже в человеческом облике, он сел за стол. Откуда в
деревне взялся стол? Не иначе, постарался древесник Ашер. Ведь он
мог притащить дерево из леса и как угодно манипулировать его
формой. Вон, и двери в домах уже сделал.
Позволив странникам попробовать пару ложек, народ накинулся на
них с расспросами. Про девятый ярус Кабрио им уже рассказывал, а
вот про десятый никто пока не знал.
А рассказать там было что. Открытый космос, звёздные системы,
планеты, заключённые в коконах мраморные существа.
Дальше: зал с «черепком» и найденные там трупы Феллса с Юстиной;
белые глаза, оказавшиеся мстительными душами убитых каборусов;
главный каборус всея Арксеона, способный пожирать чужую магию и
оказавшийся финальным боссом.
Сказать, что народ слушал с отвалившимися челюстями — значит
ничего не сказать. Сказать, что каждую минуту звучали слова «да
ладно, не верю!» — значит ничего не сказать.