Она не способна ни на что интересное.
Рыба.
РАТМИР
За прошедшие сутки отец постарел. И выглядит, как самый настоящий дед – немощный, с чуть скошенным ртом, сальными волосами и обострившимися чертами лица.
А Вика так спокойно его целовала…
Отвратительно!
Значит, все же, ее держат деньги. Уж точно не любовь.
- Ты, кажется, хотела в отель, - напоминаю ей – раздраженной от моего присутствия. – Пойдем, вспомним прошлое.
В ответ убийственный взгляд.
А я смех с трудом сдерживаю – ну до чего же приятно бесить ее, прощупывать границы. Надеюсь, сейчас не разревется…
… или Викины слезы прошлым вечером мне привиделись?!
- Ты отвяжешься от меня, или нет? – шипит девушка. – Ратмир, ты надоел мне так, что скоро я перестану быть вежливой, ясно? Терплю я долго, но мое терпение не безгранично!
Ой, как страшно.
- И какова будет страшная месть? – обгоняю девчонку, поворачиваюсь к ней лицом, когда мы уже почти у выхода из больницы. – Дай угадаю: ты истыкаешь меня пилкой для ногтей! Или, о ужас, нарисуешь шарж, да?
Вика смешно дуется, и вместо ответа толкает меня, и неслабо.
- Дурак!
Детский сад какой-то. И от того противно, что отец и Вика… тьфу. Она, хоть и совершеннолетняя, но это настоящее извращение.
- Сынок! – раздается знакомый голос. – Ратмир, мальчик мой!
- Мама?
Да. Мама. Стоит в длинной коричневой юбке и черной водолазке, бросив у ног чемодан, и улыбается мне.
- Ты что здесь делаешь? – быстро подхожу к ней, и крепко обнимаю.
- Тимур ведь здесь. Мне Давид сообщил о беде, - жалуется мама, вцепившись в мой локоть. – А ты почему промолчал? Тимуру ведь уход нужен! Сынок, как ты мог? А это… это что такое…
Взгляд мамы направлен мне за спину – туда, где стоит Вика.
- Мам, не устраивай сцену, я прошу тебя, - шепчу ей, загораживая девушку спиной. – И не ходи к отцу, не позорься.
- Пусть эта дрянь исчезнет!
В холле больницы шумно, но мамины слова слышны и мне, и Вике, которая молча направляется к выходу. Мимолетно отмечаю, что лицо ее спокойно, словно эта ситуация ее не трогает.
Словно ей плевать.
Может, так оно и есть. Подумаешь, Вика ведь жена, а моя мама – брошенная любовница, явившаяся на поклон.
- Почему ты якшаешься с ней, Ратмир? – мама снова хватает меня за руку, а я поднимаю ее небольшой чемодан с пола, и веду мать к небольшому дивану. – Эта малолетка – она увела твоего отца, и ты… как ты можешь?