Почуяв угрозу, Велиал замер в шаге от Киры, занеся над суккубой
ногу. Он резко повернулся ко мне, покрывшись многочисленными
барьерами. Взмахом руки я развеял его атаку и шагнул к нему. Не
отказал себе в удовольствии, врезав по его наглой морде. Щиты
архидемона вспыхнули и погасли, пропуская мой кулак. Еще один
приятный хруст, и вот настала его очередь прореживать собой
оставшиеся деревья.
Архидемон с заметной вмятиной на морде мгновенно вскочил,
собираясь атаковать меня, но было слишком поздно.
— Я бы с удовольствием уничтожил тебя, но, пожалуй, не сегодня.
Времени мало, а у меня другие дела есть, дома осталась невыгулянная
собака. — На самом деле я прекрасно понимал, что не смогу долго
сдерживать рвущуюся из меня энергию, слишком слабое тело и резерв
для такого объема. Никакая антимагия не поможет, когда меня
банально разорвет изнутри. Но ничего ведь не мешало немного позлить
пышущего яростью архидемона? — Поиграли, и хватит. Хорошо тебе
провести вечность в аду.
Нужное плетение я помнил по урокам Барбатоса, будущие охотники
на демонов проходили его чуть ли не первым. Герцог хаоса на своем
уроке велел забыть все, что написано в учебниках, и с гордостью
представил улучшенную форму с завитушками в виде котиков. Не знаю,
была это неудачная шутка или они действительно работали, но
результат был налицо — охваченный заклинанием изгнания Велиал
взревел напоследок что-то о жалких червяках и исчез вместе со своей
давящей аурой.
Я устало вздохнул и оперся о ствол чудом уцелевшего дерева,
медленно опускаясь на горячую землю. Очень хотелось спать…
— Рорк… — Кира подползла ко мне и устроилась рядом. — Там,
кажется, машина едет…
— Сейчас… — Я широко зевнул, закрывая налитые свинцом веки. —
Пять минуточек, и мы их всех постукаем…
Очнулся я внезапно. Огромный плюс — больше никаких кошмаров,
договор с Максвеллом закрыл для Велиала лазейку в мой разум. Минус
не меньшего размера — я понятия не имел, где мы находимся. Первым
делом заметил высокий матерчатый потолок, похоже на шатер. Выкрашен
он был в казенный зеленый цвет, при одном взгляде на который в
груди родилась глухая тоска. От остального шатра меня отделяла
ширма. Я сел на железной раскладушке и с раздражением отодвинул ее
в сторону, тут же об этом пожалев.
— Рорк! — Пахнущий свежей травой рыжий вихрь набросился на мою
грудь, надавив на все сломанные ребра разом. Мина крепко обняла
меня и повисла на шее, вызывая одновременно радость и боль. — Ты
очнулся! Мы так переживали!